А три дня назад этот самый граф Гренвиль, который в Кенигсберге представляет Британию, поймал своего должника, перехватил в коридоре. И потребовал либо немедленно вернуть долг с учётом немыслимых набежавших процентов, либо застрелить русского Императора, который, по словам англичанина, предал интересы всего прогрессивного человечества и недооценивает преданных ему людей, в том числе и Голицына. Мало платит, много гоняет и так далее.
В результате сильного психологического давления Голицын поддался на угрозы и совершил предательство, о котором теперь Горько сожалеет. И призывает всех злоумышляющих против России одуматься.
Корреспондент отмечает, что речь осуждённого на смерть звучала вдохновенно. Закончив последнее слово, смертник сам поднялся на возвышение ,принялся прилаживать петлю себе на шею. И когда он уже был готов, и кивнул палачу, вбежал запыхавшийся посыльный, который прокричал с порога: "Подождите!" и вручил распорядителю казни пакет. В котором находилось помилование от Императора России.
Собравшихся до глубины души потряс этот благородный поступок истинно цивилизованного правителя!
Из Прусской газеты "Berliner Tageblatt" от 6 марта 1807 года
Вчера Наш корреспондент, в числе многочисленной когорты своих собратьев, присутствовал на исценеровке казни флигель-адъютанта русского Императора Александра I князя Голицына Василия Сергеевича.
Который, как он заявил, в последнем слове, по принуждению представителя Британии, бывшего посла Британии в санкт-петербурге Гренвиля Левесон-Гоуэра, 1-й графа Гренвиля, совершил покушение на жизнь своего государя.
"Почему исценировка?", - спросите вы. Да потому, что едва этот "осужденный" флигель-адъютант закончил своё последнее слово, как явился якобы запыхавшийся посланец от Русского Императора с пакетом о помиловании.
Корреспондент не исключает, что и покушение было исценировкой. А как иначе можно об этом судить, если русские предали своих союзников? Русские войска победили французскую армию, но вместо того, чтобы разделить победу между своими союзниками, сепаратно договорились с Наполеоном и сейчас выводят своих солдат в Россию, бросают на произвол судьбы и Пруссию, и других своих союзников.
Из газеты ирландских докеров "Маяк" от 7 марта 1807 года
Позавчера наш корреспондент, с превеликим трудом добравшийся до русского города Кёнигсберг, где происходит встреча между Россией, Австрией, Пруссией и Англией, присутствовал на казни флигель-адъютанта Императора России, князя Голицына Василия Сергеевича.
Который покушался на жизнь своего патрона.
Как он исповедался в своём последнем слове, Этот молодой человек, достойный, мужественный молодой человек: так поступить его заставили представители Англии. Ирландия прекрасно знает как англичане умеют принуждать, выкручивать руки своим оппонентом. На своих шеях ирландские рабочие чувствуют гнёт английской военщины. И мы выражаем сочувствие русскому народу, который английский кабинет и король Георг 3 также пытались согнуть, и который также не поддается, Как и наша родная Ирландия.
После последнего слова, в котором осуждённый на повешение князь Голицын уже самостоятельно встал на эшафот, накинул себе петлю, Прибежал посыльный с помилованием от благородного Русского Императора.
Ну что же, это ещё раз говорит о том, что в России все люди дороги её правителю, в отличае от кичащейся своим якобы избранничеством Великобритании.
А сегодня пришла радиограмма от Граббе. Павел Христофорович позже живописал кратко изложенные в ней события так:
а на другой день после казни Голицына кавалергарды скрутили генерал-майора Долгорукова Петра Петровича.
Толстой на прогулке встретил шумную кавалькаду офицеров, окруживших Долгорукого, понукая его на подъезде к ставке.
Благодаря разбитной жизни, Толстой слыл среди офицеров своим и все с ним разговаривали запросто, Хотя знали что на руку он тяжел, вот зато и уважали. Поэтому подъехал смело, полюбопытствовал: - Господа, что случилось? Куда вы сопровождаете Петра Петровича?
- Да вот, злоумышлял против Императора, - загудели, перебивая друг друга служивые.
- Правда что ли, Пётр Петрович? - повернулся Толстойк к сопровождаемому.
Тот только отвернулся. Но оперативник успел заметить фингал: - А с глазом-то у Вас Пётр Петрович что?