– Дикий – это воин, который в будущем может стать большим военачальником, очень надежный, не знающий страха, – вступает в разговор Певец.
С этим замечательным парнем отходим в сторонку и начинаем говорить на родном башкирском языке. Обычно работящие, бесстрашные в бою бывают не очень разговорчивы. И все же, слово за слово, парень постепенно открылся.
Сам он из Ишимбая. С самого формирования батальона имени Шаймуратова он здесь. В мирной жизни был сварщиком. Отслужил срочную в армии.
– Горжусь тем, что нахожусь здесь. Приехал сюда защищать Родину. Родители тоже довольны мной. Переживают, конечно, – говорит он.
– Тебя очень хвалят. Откуда у тебя эта храбрость?
Мубаряков немного подумал и ответил так, что несколько озадачил меня:
– Просто надо очень крепко любить свою страну, родную землю.
– На войне, бывает, погибает друг, близкий человек. Со временем к этому привыкаешь?
– Нет, так не должно быть, конечно, и все же к этому можно привыкнуть… – Последовал тяжелый вздох.
– Приходилось ли попадать в опасные, страшные ситуации? Досадные, скорбные моменты?
– В самый первый раз, в середине сентября это было, попали под обстрел. Снаряд угодил в блиндаж, где находились три офицера. Мы погрузили их в машину, повезли к врачам, но не довезли. На руках у нас умерли. Все трое. Сначала адреналин, думаешь, как бы помочь, спасти, а потом… когда уже все позади… становится тяжело, начинаешь думать, размышлять. И тем не менее к смерти, к потерям привыкать нельзя. Нельзя. Иначе очерствеешь душой.
– Когда в первый раз пошел в атаку, боялся?
– Да как сказать… Растерянность какая-то наступает. Это естественно. И руки дрожат. Не знающий страха дурак быстрее умирает, говорят у нас. И от шальных, необдуманных, безрассудных шагов может спасти этот страх. Но если, не закрыв собой друзей, не защитив страну, побежал назад, то это уже не страх, это – измена, предательство. Этого нельзя совершить.
– На передовой часто бываете?
– Через день. Я в составе подразделения минометчиков. Беру с собой БК, другое оружие.
– Вы же ночью туда уходите, в бронежилете, в каске, темно… Даже представить трудно. Не бывает такой мысли, что убьют?
– Нет, правду говорю, нет. Если так думаешь, то лучше не ходить пока туда. Подождать, к себе, к сердцу прислушаться, оно подскажет. Если душевно готов, только тогда двигайся. А потом ведь есть еще и большая ответственность: ребята впереди ждут от тебя оружия.
Хорошая это штука, ответственность. Слушаю башкирского воина и быстро прихожу к выводу: в будущем к победе нас приведут три условия – современное оружие, любовь к Родине и ответственное отношение каждого солдата к своему делу!
– А почему это ты Дикий?
– Службу в подразделении я начинал простым водителем. Ездил на машине очень быстро. И скорость большая, и страха особого нет. Черт на арбе, одним словом. Ребята стали звать меня диким водителем, так и осталось.
– Жениться-то успел?
– Нет еще. Провожала одна, но не дождалась…
Не знаю даже, что сказать ему, успокаиваю, говорю, мол, молодой, еще встретишь. Главное – возвращайся здоровым. Что поделаешь, это ведь жизнь.
И все же главная опора солдата в тылу – это любимый человек. Об этом нам рассказал уфимский парень Грин. Он – водитель БТР. У него трое детей: двенадцать, девять и пять лет. В октябре он попал под общую мобилизацию. Пока проверяли документы, прошло какое-то время, наступил февраль, выяснилось, что поскольку он отец троих детей, то не должен был быть мобилизован, и его отправили обратно домой. Однако через несколько месяцев он снова прибыл сюда. Заключил контракт.
– В середине февраля мы были на позиции. Пришли и сказали: вы уволены. Я ничего не понимаю: как это так? Пришел в штаб. Они тоже ничего не могут сказать, сами, говорят, изумлены. Настроение упало, не хочется с друзьями, которые уже братьями стали, расставаться, из одного котелка же ели, в холод друг друга спинами согревали. Еще тогда я думал остаться, но не получилось. Не положено. Жене тоже надо как-то объяснить, не скажешь же просто, что я тут остаюсь. Вернулся домой.
Жена, дети, конечно же, обрадовались, что муж и отец вернулся. А потом, когда узнали, что он снова хочет уйти туда… Жена, возможно, сказала, мол, у тебя же трое детей, зачем тебе это нужно? Но воин не может со спокойной душой сидеть дома. Ребят во сне видит, по телефону с ними разговаривает.