После этого юноши вошли в “Дом ягуаров”. Этот дом был полон ягуарами. “Не кусайте нас! Вот что будет принадлежать вам!” - сказали братья ягуарам. И они быстро разбросали перед животными несколько костей, а те с жад-ностью набросились на кости.
- Ну, теперь-то с ними покончено! Теперь их сердца уже пожраны ягуарами. Наконец-то они побеждены! Теперь их кости переломаны, - так говорили стоявшие на ночной страже, и сердца всех их были счастливы из-за этого.
Но братья не умерли. Как обычно, бодрые и здоровые, они вышли из “Дома ягуаров”.
- Какого же рода эти люди? Откуда они появились? - спрашивали все обитатели Шибальбы.
После этого юноши вошли в средоточие огня, в “Дом пламени”. Внутри этого дома был только бушующий огонь, но они там не сгорели, хотя там все превращалось в уголь и пепел. И, как обычно, они были бодрыми и здоровыми, когда занялась заря. А очень хотелось владыкам Шибальбы, чтобы братья быстро погибли там, где они находились. Но не случилось, однако, по желанию обитателей Шибальбы, и в сердцах их погасло мужество.
Тогда они направили братьев в “Дом летучих мышей”. Ничего, кроме летучих мышей, не было внутри этого дома, дома Камасоца1, большого животного. Орудия убийства были у него, как у Чакицама2; они были похожи на закален-ные острия. Мгновенно погибали те, кто появлялся пред лицом его.
‘ Буквально - “хищная летучая мышь”.
2 Чакицам (“наносящее раны острие”) - чудовищное животное в виде летучей мыши, на носу которого находится нож.
Юноши находились там, но они спали внутри своих выдувных трубок. И те, кто находился в этом доме, не укуси-ли их. И все-таки братья должны были сдаться, потому что один из них был побежден Камасоцем, спустившимся с не-ба. Да, он появился, когда они делали следующее.
Летучие мыши совещались друг с другом в течение всей ночи и летали вокруг и шумели: “Килиц, килиц”, - говорили они. И так говорили они всю ночь. Но затем они постепенно остановились; летучие мыши совершенно перестали двигаться и затем спокойно повисли на одном из концов выдувной трубки.
Тогда Шбаланке сказал Хун-Ахпу:
- Долго ли еще осталось до наступления зари? Посмотри!
- Долго ли еще? Кто знает? Сейчас я взгляну, - ответил Хун-Ахпу.
И когда он, горя нетерпением, выглянул из дула выдувной трубки, желая поскорее увидеть восход зари, Камасоц мгновенно срезал его голову, и лишено было головы тело Хун-Ахпу.
Шбаланке спросил снова: “Ну, как? Не занялась ли за-ря?” - Но Хун-Ахпу был недвижим. “Как? Куда ты ушел, Хун-Ахпу? Что же ты сделал?” - Но он не двигал-ся и продолжал молчать. Тогда опечалился Шбаланке и воскликнул: “Несчастные мы! Мы совершенно уничтожены!”
Исполнители приказаний пошли и немедленно повесили голову Хун-Ахпу на стене площадки для игры в мяч по спе-циальному приказанию Хун-Каме и Вукуба-Каме. И все обитатели Шибальбы радовались из-за того, что случилось с головой Хун-Ахпу.
Глава
11Немедленно Шбаланке созвал всех животных, коати и ка-бана, всех зверей, больших и малых, созвал их в течение ночи и в эту же самую ночь спросил их, какова была их пища.
- Что ест каждый из вас? Что из пищи соответствует каждому роду? Ведь я собрал вас для того, чтобы вы могли избрать себе подходящую пищу, - сказал им Шбаланке.
- Очень хорошо, - ответили они. И немедленно каж-дый отправился выбирать свою собственную пищу, и все они добрались до цели. Одни отправились взять себе как владение сгнившие деревья, другие отправились взять растение цалик, третьи - камни. Были и такие, что выбрали только землю. Различной была пища малых животных и больших животных.
Сзади них ползла покрытая панцирем черепаха, она дви-галась переваливаясь, чтобы также найти свою пищу. И ког-да она достигла конца тела Хун-Ахпу, она превратилась в обманное подобие головы Хун-Ахпу, и в то же самое мгновение были созданы на ее теле его глаза.
Много мудрецов спустилось тогда с неба. Вот даже Сердце небес, Хуракан, появился и пребывал там, над “До-мом летучих мышей”.
Нелегко было закончить изготовление лица Хун-Ахпу, но вышло оно прекрасным: поистине привлекательно выглядел его рот, и он мог даже по-настоящему говорить.
Но уже наступала заря и начал багроветь край неба.
- Сделай его снова темным, о старец! - было сказано коршуну.
- Да будет так! - сказал старец, и мгновенно он затемнил небо. “Теперь коршун затемнил его”, - говорит на-род и теперь при наступлении зари.
Итак, во время утренней свежести Хун-Ахпу снова на-чал свое существование.
- Хорошо ли это будет, - говорили они, - выглядит ли она подобной голове Хун-Ахпу?
- Она очень хороша! - отвечали они. И правда, казалось, что панцирь черепахи превратился в настоящую голову.