-Что случилось, Элиас? – Наконец-то смог выговорить я.
-Я метнул в тебя заряд, извини, простая реакция… но ты бы не выжил, это точно.
В его расширенных от переживания глазах читалось чувство вины и искреннее раскаяние. Я не был зол на него, я тоже не понимал, хотя…
Когда он метнул в меня свою электрическую сферу, я инстинктивно закрылся руками, выставив их перед собой. Это не спасло бы меня, но, должно быть, что-то сработало в мою пользу…
-Можешь идти?
Я кивнул, и Элиас продолжил:
-Пошли, нужно показать тебя Морису…
Но мы не успели дойти даже до лестницы, ведущей на второй этаж базы, так как услышали характерные для поцелуя звуки, доносящиеся из кухни.
Морис и Мирия, воспользовавшись отсутствием посторонних лиц, с лихвой придавались этому занятию, со всей страстью, присущей влюбленным, наслаждаясь каждой секундой интимных моментов их жизни.
Они и не заметили нас, и мы поначалу растерянно и завистливо переглянулись с Элом, и несколько последующих секунд мы спорили на языке жестов.
Я кивнул в сторону лестницы – зачем им сейчас мешать? Но Элиас, помешкав, отрицательно кивнул головой и сделал первый шаг на кухню.
-Морис! – Нарочно громко позвал он, беззастенчиво прерывая затянувшуюся идиллию. – Я чуть не убил Аднера, а он… живой.
Я видел, как побледнела Мирия, ища взглядом на моём теле признаки каких-либо повреждений, но их не было. Морис был более сдержан. Казалось, его более беспокоило то, что их с Мирией застукали за столь интимным занятием, однако он указал мне на стул и через неоновую дымку осмотрел меня со всех сторон. Все с интересом ждали вердикта.
-Я запустил в него заряд. – Вновь начал оправдываться Элиас. – Не хилый. Смертельный. – Он ждал реакции Мориса, но тот оставался серьезно-спокойным, девчонка же готова была прибить его на месте – и это только взглядом. – Нечаянно…
Я помалкивал, стараясь обойтись без лишних комментариев. Да, это меня чуть было не убило смертельным оружием Элиаса, но я и сам пропустил этот момент, и потому чувствовал себя ровно и очень даже не плохо.
-Всё дело в реакции поглощения. – Неожиданно для всех выдохнул Морис.
-Не понимаю…, - осмелился высказаться я.
-Твоя Сила, Джоэл, не имеет пока что зрительных проявлений, подобно Силе Элиаса. Да, ты еще очень слаб, но я уже могу судить о векторе твоих способностей – скажу более, я изначально знал, что будет именно так.
-Все равно ничего не понятно! – Элиас был на взводе, он действительно переживал.
Граф Анедо терпеливо кивнул.
-Джоэл – тоже оружие, Элиас. Но это оружие работает иначе, чем ты или я. Оно не производит абсолютно ничего, но оно может поглотить производные нашей Силы – я перестану видеть энергетические линии, Лиза, возможно, перестанет слышать мысли. В случае с тобой… скорее всего, твой электрический заряд даже не успел материализоваться – Джоэл блокировал его, расщепил еще до начала его формирования в материальном мире…
Я выслушивал все это как рассказ о каком-то парне, наделенном фантастическими способностями – но никак уж ни обо мне – слишком ярко Морис описывал сказочно красивый образ нереального персонажа. Дельфин же подозрительно косился на меня теперь – то ли с опаской, то ли уже почуяв плоды конкуренции.
-Он это может? Сделать так, что я не смогу…, - он ещё не договорил, а Морис уже подтвердил каждое его слово.
-Но всё это в будущем. – Подытожил граф. – Сегодня, Джоэл, можешь считать, что тебе просто повезло. А ты, Элиас, будь впредь внимательней и осторожней, Сила – оружие, и от твоей халатности может пострадать любой. А теперь давайте все-таки позавтракаем…
Он как ни в чем небывало сел за стол – он уже был накрыт заранее, Мирия же не сдержалась и коснулась моей щеки ладонью:
-Ты в порядке?
Я кивнул, попутно отмечая как недобро сузились глаза Элиаса, но на этот раз он промолчал и последовал примеру Мориса. Завтрак мы провели в задумчивом молчании.
С каждым днём мне становилось здесь всё более интересно.
Глава 16. Тайлер. (Часть 1)
Майкл Тайлер редко испытывал угрызения совести, может быть, потому что все свои деяния – честные и не очень, он тщательно обдумывал, а потому в этом плане ему жилось спокойно.
К переживаниям остальных он относился философски, особенно если они были следствием его «тщательно обдуманных действий», он никогда не записывал их на личный счет своей «кармы» и абсолютно спокойно мог смотреть в глаза тому, кто пострадал по его вине.