— А потом кое-что еще помешало Мигуну. — Юп взглянул на Боба. — Продолжай ты. Ведь благодаря тому, что ты заметил свежую краску на почтовом ящике, мы смогли выяснить это.
— Мигун явно был чем-то огорчен, когда мы встретили его в «Морском коньке», — заговорил Боб. — У него был большой долг, и Мигун едва не плакал. В то утро он, как обычно, пошел к дому Киото, но не обнаружил там зеленого фургона. Дом был заперт — Киото переехал. Поэтому Мигун и решил подкараулить японца и проследить за ним. У него с собой был его голубь-хромоножка, но Мигун так нервничал, что забыл птицу, когда бросился за фургоном Киото.
— Вот тут мне кое-что непонятно. — Себастьян зажег потушенную трубку. — Что потом сделал Мигун? Почему он подменил голубя, когда тот был у вас на складе?
— Мы знаем только то, что шеф Рейнолдс услышал от Мигуна. — ответил Юпитер. — Он выследил Киото и узнал, где тот живет. Тогда Мигун стал следить за домом японца. Через некоторое время он увидел, как Паркер Фрисби подошел к фургону и поставил в него клетку. Мигун не ждал этого — в этот день ювелир не должен был приходить. Но, оказывается, Фрисби поменял дни — из-за того что японец брал выходной для переезда. Боб уже говорил, что Мигун был в отчаянии. Поэтому он дождался, пока машина Фрисби исчезнет, а Киото погасит свет. Тогда Мигун украл голубя из фургона. К тому времени он уже позвонил официантке, и та сказала ему, что мы забрали его клетку. Поэтому он приехал на склад, чтобы взять своего голубя.
— Значит, кто-то сказал ему, что ты живешь возле склада подержанных вещей, — произнес Гектор Себастьян.
— И тут у Мигуна возникла проблема, — заговорил Пит. — Его собственный голубь-хромоножка сидел в большой клетке на складе дядюшки Титуса. А он не знал, что делать с голубем Фрисби — Цезарем.
— Он не мог отпустить его, — добавил Юпитер. — Если бы Мигун выпустил его, то Цезарь той же ночью вернулся бы голубятню ювелира. И Фрисби, разумеется, отправился бы к Киото, чтобы выяснить, что произошло.
— Итак, Мигун оставляет вам Цезаря в большой клетке, — проговорил писатель. — А своего голубя-хромоножку он сажает в клетку Фрисби и относит в фургон японца.
— Верно, — подтвердил Юп. — После этого Мигун вернулся к себе домой — дожидаться голубя и жемчужину. Только его птица не прилетела в тот день. Голубя разорвал ястреб мисс Мелоди.
— Тут что-то не так, — заявил Боб. — Как раз в то время, когда мы были у мисс Мелоди первый раз, Мигун уде должен был прийти в ее сад, чтобы отравить ястреба. Он должен был видеть, как мы направляемся в ее дом, держа в руках клетку с Цезарем. И он не мог не заметить, как сорока мисс Мелоди Эдгар Аллан По, явилась в дом вслед за нами, держа в клюве жемчужину.
— И это было слишком для него. — Хриплый смех Себастьяна перешел в кашель. Он вновь положил трубку на стол. — Глупый Мигун. Он тогда совсем потерял голову и так обозлился на сороку, что забил ее до смерти.
— Мигун оставался в саду и тогда, когда мы ушли, — промолвил Юп. — Он видел, как мы уходили вместе с Цезарем. А, проследив за нами, он по-настоящему испугался, потому что мы отправились прямо к Паркеру Фрисби.
— Машина Мигуна была припаркована возле магазина, когда мы вышли из него, — вспомнил Пит. — И, разумеется, Цезарь был с нами.
— Да, представляю, каково было Мигуну, — предположил Гектор. — Ведь он не знал, что вы сказали Фрисби, и что ювелир сказал вам.
— Фрисби ничего не сказала нам, — произнес Юпитер. — Он слишком хитер и не признался нам, что Цезарь — его птица. Нет, ювелир прикинулся, что он и понятия не имеет о том, кому принадлежит голубь. А потом он попытался сбить нас с толку, убеждая нас, что Цезарь — самка, а не самец, и поэтому ее якобы нельзя обучать.
— Если бы Мигун был таким же хитрым, — сказал Себастьян, — он запросто обвел бы вас вокруг пальца.
— Нет, как раз этого сделать он не мог. Мигун слишком нервничал, — промолвил Боб. — Он пытался добиться того, чтобы мы заподозрили Фрисби, а с другой стороны, ему надо было успокоить ювелира и для этого поскорее отправить к нему Цезаря. Вот поэтому он позвонил нам, нацепил плащ, приклеил фальшивые усы и бороду, напал на Юпа на стоянке и забрал голубя.
— Должен признаться, ему удалось одурачить меня, — признал Юпитер. — Конечно, было почти темно, и я видел его лицо лишь несколько мгновений. Но я ни секунды не сомневался, что пистолетом мне угрожал Паркер Фрисби. Точно так же, как и в саду мисс Мелоди, я думал, что палкой меня ударил ювелир.
— А когда ты заподозрил, что это не Фрисби? — спросил писатель. — Почему ты решил, что это — переодетый Мигун?
— Первые сомнения у меня появились еще тогда, когда он напал на меня в саду. Уж слишком запаниковал бородач, увидев, что я направляю на него свет фонаря, — проговорил Юп. — А позже мы нашли следы ботинок Мигуна.
Но, именно благодаря Питу, подозрения перешли в уверенность. В тот день, когда мы поджидали Киото возле шоссе, на Пите были темные очки. И вдруг меня осенило: я не вижу его глаз. Глаза! Вот что Мигун хотел спрятать! Свой мигающий глаз! И именно поэтому он надел темные очки, которые не снимал даже ночью!
Гектор Себастьян снова взял трубку и затянулся.
— А как поживает мисс Морин Мелоди? — спросил он. — Полагаю, она счастлива, как жаворонок?
— Да, — с улыбкой ответил Пит. — По крайне мере, никто больше не травит ее ястребов. Но она очень сожалеет о том, что Ралф Уолдо Эмерсон никогда не приносит ей жемчужин. Не думаю, что в изощренный план Фрисби входило снабжение мисс Мелоди жемчужинами, — пошутил Пит.
Писатель с минуту сосредоточенно пыхтел трубкой, а затем зашелся в приступе кашля.
— Ненавижу эту трубку! — воскликнул он. — Но я вынужден курить, нравится мне это или нет!
— Почему? — озадаченно спросил Юп.
— Из-за запаха. Вы разве не почувствовали запаха?
Боб принюхался: из кухни шел какой-то легкий запах. Но он даже понравился мальчику. Так пахнут вкусные кушанья.
— О каком запахе вы говорите? — поинтересовался Боб
— Вы все поймете, — заявил Гектор Себастьян. — Скоро Дон принесет нам ленч, и вы поймете, что я имею в виду.
Гектор грустно улыбнулся.
— Ах, как бы мне хотелось морских водорослей! — пробормотал он.
Вскоре и в самом деле пришел вьетнамец, держа над головой огромный поднос с едой. Его рот и нос прикрывала марлевая маска.
Вьетнамец поставил поднос на стол.
— Ваша любимая еда, мистер Себастьян, — язвительно сказал Дон. — Ведь, правда?
— Нет, — со вздохом сказал Гектор Себастьян. — Дон наказывает меня за мою жадность, — объяснил писатель Трем Сыщикам.
Пит, придвинул свой стул поближе к столу. Ничего себе, наказаньице, подумал мальчик.
— Выглядит аппетитно, — заявил Второй Сыщик.
— Только не в том случае, если вам падают это на завтрак, ленч и обед, — протестующе воскликнул мистер Себастьян. — А Дон вот уже целую неделю пичкает меня этой едой. Три раза в день!
Гектор Себастьян сунул в рот трубку.
— Я поэтому вынужден курить, — заявил писатель. — Только таким образом мне удается заглушить преследующий меня запах пищи.
Себастьян взглянул на Дона:
— Этот ужасный, омерзительный запах, Дон. Ты ведь именно так говорил, кажется?
Дон принюхался.
— Какой запах? — переспросил он, раскладывая по тарелкам ветчину, яичницу, сосиски и жареную по-французски картошку. — А я не чувствую никакого запаха. Даже запаха табака.
Юп поглядел на целую гору еды на своей тарелке.
— Я не буду, есть, спасибо, — произнес Первый Сыщик и с сожалением отодвинул от себя тарелку. — Я на диете, — объяснил Юпитер, — поэтому совсем не буду есть.
Юп вежливо улыбнулся слуге-вьетнамцу.
— Разве что у вас есть немного морских водорослей, от которых не полнеют, — добавил Первый Сыщик Юпитер Джонс.