– Надеюсь, ты простишь меня... – взмолился он. – Тяжело было хранить эту тайну. Кэтрин невозмутимо смотрела на него – затем шагнула ближе и обняла, растворившись в нём. – Документы... Вот как?
– Важные документы, – поправил он. – Слишком важные, чтобы сжигать.
Она крепче прижалась к нему. – Вот чего я понять не могу – как почтенный профессор Лэнгсон осмелился вырвать страницы из древнего фолианта?
– Пустые страницы, – парировал он. – Их никто не хватится. А мой школьный учитель литературы, мистер Лельчук, говаривал: "Правильная книга в правильный момент может спасти жизнь".
Кэтрин рассмеялась. – Уверена, он имел в виду совсем другое.
– Наверняка, – согласился Лэнгдон, притягивая её ближе.
Кэтрин не помнила, сколько времени они простояли в объятиях на кафедре собора святого Вита, пока не зазвучали колокола. Она утонула в радости от возвращённой рукописи... и в нежности к человеку, которого держала в руках.
– Я люблю тебя, Роберт Лэнгдон, – прошептала она. – Прости, что так долго доходила до этого.
ЭПИЛОГ
Роберт Лэнгдон проснулся под звуки военного барабана — одинокий ритмичный бой малого барабана, будто ведущий в бой небольшой отряд.
Открыв глаза, он увидел заснеженную поляну в парке. Вдали занимался рассвет, его первые лучи пробивались сквозь лабиринт небоскребов.
Манхэттен, пронеслось у него в голове по мере того, как сознание прояснялось.
Отель "Мандарин Ориентал". Пятьдесят второй этаж.
Барабанная дробь не стихала. Казалось, она звучит совсем близко.
Лэнгдон приподнялся на кровати и увидел, что Кэтрин уже проснулась. Она лежала рядом, облокотившись, с игривой улыбкой, её волосы были растрепаны. Она возилась со своим новым телефоном, и Лэнгдон понял, что барабанный бой доносился именно оттуда.
— Мне надоел "Утренний настрой" Грига, — сказала она. — Я сменила наш будильник.
На военный марш? Лэнгдон услышал, как к барабану присоединилась флейта, играя знакомую мелодию. — Погоди… это же "Болеро"?
Она невинно пожала плечами. — Возможно.
Оркестровая пьеса Равеля считается самой эротической классической композицией в истории. Её часто называли "идеальным саундтреком для любви". В течение пятнадцати минут настойчивый, пульсирующий ритм "Болеро" нарастал, пока оркестр не достигал фортиссимо, которое критики окрестили "оргазмом в до-мажоре".
— Утончённость — не твой конёк, — сказал Лэнгдон, забирая у Кэтрин телефон, прибавив громкость и игриво прижав её к кровати. Следующие десять секунд он просто смотрел ей в глаза, ничего не делая, лишь слушая дуэт флейты и барабана.
— Эм, Роберт? — наконец спросила Кэтрин. — Что ты делаешь?
— Жду вступления кларнета на восемнадцатом такте, — ответил он. — Я же не варвар.
Час спустя Лэнгдон и Кэтрин нежились в мягких банных халатах, наслаждаясь завтраком в номере под лучами солнца, которые лились на Центральный парк.
Тело Лэнгдона было полностью расслаблено, но ум его был беспокоен в предвкушении дневной встречи с Джонасом Фоукманом в здании Random House.
Он до сих пор не знает, что рукопись у нас.
Книга Кэтрин надёжно хранилась в сейфе номера, перетянутая двумя толстыми резинками. Перед отъездом из Праги они сделали три копии: одну отправили Кэтрин, другую — Лэнгдону, третью — Джонасу. Надеюсь, они не понадобятся: издательство Penguin Random House находилось в нескольких кварталах.
— Ты уже придумала название? — спросил Лэнгдон. — Джонас обязательно спросит.
Кэтрин подняла взгляд. — Для моей книги? Пока нет...
— Я спрашиваю, потому что ты случайно обронила фразу в Праге. Она засела у меня в голове. Думаю, ты уже нашла идеальное название.
— Да?
— Ты сказала, что если наука докажет существование жизни после смерти, то мы должны кричать об этом с крыш домов.Ты назвал это секретом всех секретов… и утверждал, что это окажет огромное влияние на будущее человечества."
"Я помню."
Лэнгдон ждал. Казалось, и Кэтрин тоже. "Разве ты не слышишь?" — спросил он.
"Секрет Секретов. Если вдуматься, вопрос, лежащий в основе книги — что происходит, когда мы умираем? — это тайна, над которой размышляли все люди. Это действительно секрет всех секретов."
"Как название книги?" — Кэтрин смотрела скептически. "Не знаю, звучит…"