— Сильная музыка, — согласился капельмейстер.
— Вот и разучите.
Разожгли костёр, чтоб было светлее, и музыканты долго репетировали новый для них гимн.
А в корпусе переполох: пропал отряд Дундича.
Приказывает Будённый: снарядить несколько групп и послать в степь на поиски: «Может, ведёт Дундич неравный бой и нуждается в помощи».
Поскакали всадники в разные концы степи. Ищут час. Ищут другой — нет Дундича.
Возвратились. Доложили, что в одной балке встретили музыкантов-беляков.
— Где они играют? — спрашивает Будённый и отправляется сам.
Проехали всадники километра два по степи, видят: в лощине горит костёр, а около него музыканты-беляки сидят играют. И что-то знакомое, волнующее играют музыканты.
Прислушался командир корпуса, присмотрелся. Малиновые галифе мелькают. Дал шпоры коню. Подскакал к огню, осадил разгорячённого коня, спрыгнул на землю.
— Ты что же это, несознательная твоя душа! — заругался Будённый. — Корпус беспокоится, ищет тебя по всей степи, а ты музыкой занимаешься?
А Дундич извиняется и говорит, что он хотел сюрприз преподнести всему корпусу: вернуться со своим оркестром и чтоб непременно «Интернационал» играли.
Вот так появился в корпусе Будённого духовой оркестр из музыкантов-беляков со своим капельмейстером. И гремела медь этого оркестра под Царицыном и Воронежем, под Ростовом-на-Дону — всюду, где громила врагов конница Будённого.
«ГРОМ ПОБЕДЫ»
Глубокой ночью отряд будёновцев захватил станцию Суковкино. И захватил так тихо и неожиданно, что белые даже не успели проснуться. А начальник гарнизона, молодой штабс-капитан, накричал на неизвестно откуда появившегося командира, когда тот вежливо попытался разбудить его. Тогда Дундич крикнул: «Красные!»
Этот окрик сразу поднял офицера. Увидел он перед собой человека в папахе со звездой, задрожал и стал говорить, что сочувствует красным, давно хотел сдаться в плен, да не было удобного случая.
Выслушал его Дундич и велел одеваться да поспешить в аппаратную, к телеграфу.
В зале ожидания будёновцы обезоруживали сонных беляков.
Дундич приказал одному бойцу скакать в штаб армии и доложить Будённому, что станция в руках красных.
В аппаратной Дундич спросил у телеграфиста:
— Откуда телеграмма?
— Со станции Касторной, — едва слышно пролепетал телеграфист.
— Что там?
— Спрашивали, что у нас нового, а теперь волнуются: почему молчим?
— Отвечайте, господин штабс-капитан, — повернулся Дундич к офицеру. — Скажите, что красные напали неожиданно, вы отбиваетесь, но вам нужна срочная помощь. Пусть пришлют полк.
Штабс-капитан осмелел и начал медленно диктовать телеграфисту.
Через несколько минут с Касторной спросили:
— Кто у аппарата?
Начальник гарнизона назвал себя.
— А он кто? — спросил Дундич.
С далёкой Касторной ответили: «С вами говорит начальник штаба полковник Архангельский. Ждите помощь. Их превосходительство высылает в ваше личное распоряжение бронепоезд „Гром победы“».
— Сколько у нас времени? — спросил Дундич у штабс-капитана.
— Около часа.
Дундич попросил бойца Казакова пойти к товарищам и сказать, чтобы все нацепили белогвардейские погоны; а у кого нет, пусть возьмут у пленных. Сам Дундич надел шинель и папаху штабс-капитана. Когда разведчики переоделись, на станцию приехал Первый полк Конной армии.
Семён Михайлович увидел Дундича в погонах штабс-капитана и сразу догадался, что этот отчаянный серб что-то задумал. Дундич рассказал Будённому о плане захвата бронепоезда. Семён Михайлович, довольный находчивостью разведчика, похвалил:
— Молодец, Иван Антонович. Только чин у тебя дюже маленький. Белые ещё не захотят тебе подчиниться.
— Парадом будете командовать вы, товарищ командарм.
— Так у меня нет генеральских погон, — смеётся Будённый.
— Да белые выполнят любой приказ красного командира, — уверенно сказал Дундич.
Запросили ещё раз Касторную о бронепоезде. Оттуда подтвердили, что помощь уже в пути.
Скоро из-за поворота показался бронепоезд. Сначала он шёл быстро, но потом сбавил скорость и к станции подходил осторожно, будто опасаясь чего-то. Стволы пушек были повёрнуты в сторону вокзала.
Белых удивила тишина и порядок на станции. Никаких следов недавних сражений. На пустынном перроне стоят несколько солдат и штабс-капитан.