— Кто такие?
В тот же момент Дундич увидел перед собой дуло пистолета и лицо с белой повязкой.
«Махновцы!» — молнией сверкнуло в голове командира.
Нет, не уйти от них на измученных конях его маленькому отряду. И в то же мгновение возник смелый план.
— Убери пушку, Чернобровый! — властно потребовал Дундич. — Своих, Петька, не узнаёшь? — Дундич вспомнил рассказ Митьки о махновцах.
Одноглазый опустил руку.
Дундич выстрелил в него и крикнул:
— Полк, огонь!
Тотчас справа и слева раздались ружейные выстрелы.
— Засада! — закричали бандиты. — Тикайте, хлопцы!
Повернули махновцы коней и пустились наутёк. Под одним красные убили лошадь. Тот вскочил и поднял руки. Когда бандиты были далеко от хутора, Дундич спросил пленного:
— Это была ваша разведка?
— Ни. Всё войско.
— А сколько сабель?
— Да пятьсот с гаком.
Дундич посмотрел на будёновцев и засмеялся:
— Пацан — красота! Помог в трудную минуту.
Лихо сверкнули карие глаза Дундича.
— Ура Митьке, юному будёновцу!
И бойцы негромко, но дружно крикнули:
— Ура Митьке!
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
Красная конница взяла Ровно и двинулась на Луцк.
Белополяки отчаянно сопротивлялись. Деревни и хутора они превратили в крепости.
Такой крепостью на пути будёновцев стало село Александрия, что в двенадцати километрах от Ровно. Стали думать в штабе армии, как перехитрить врагов и с меньшими потерями занять село. Зашёл в штаб Дундич и говорит:
— Я придумал. Мы с хлопцами переоденемся польскими уланами, подъедем незаметно к часовым, перебьём их и дадим сигнал.
Но Семён Михайлович Будённый не разрешил Дундичу рисковать и попросил его:
— Получены сведения: к врагу идёт большое подкрепление. Надо проверить донесение.
Отряд Дундича выехал из города и лесными тропами, зелёными балками добрался до Шпановских высот, на которых громоздились остатки форта — стен и башен старинной крепости.
«Остановимся тут», — решил Дундич и направил своего коня к воротам.
От форта было видно на много вёрст кругом. Слева протекала неширокая голубая Горынь, справа, за поспевающим житом, бугрился лес, а прямо перед крепостью на насыпи тянулась железная дорога.
Не успел Дундич осмотреться, как возле железнодорожного полотна загремели выстрелы. Он поднёс к глазам бинокль. Из прилеска к насыпи бежали, отстреливаясь, красноармейцы…
Дундич приказал разведчикам залечь и огнем прикрыть отступающих.
— Гляди, Иван Антонович! — крикнул Шпитальный и показал на край поля.
Там, над хлебами, поднялись густые цепи белополяков.
— Дундич! Пилсудчики за рекой! — крикнули бойцы с противоположной стены крепости.
«Обходят с трёх сторон, — оценил обстановку командир, — не меньше дивизии. Надо предупредить Будённого».
Он приказал связному:
— Аллюр три креста — и в штаб. Поднимай наших!
Не успел гонец спуститься с высоты, а Дундич уже кричал ординарцу:
— Лети к хлопцам. Скажи, чтоб отходили до крепости!
Шпитальный, как шар, скатился со склона и исчез во ржи. Через несколько минут он появился на железнодорожной насыпи, передал приказ Дундича. Бойцы начали отходить к форту.
Обстреливая крепость, белополяки всё ближе и ближе подходили к кургану. В это время связной, не доезжая до Ровно, встретил Будённого. За ним шли колонны конников.
— Товарищ командарм, — доложил боец, — белополяки обходят наших со всех сторон.
— Много их?
— Целая армия! Дундич там отбивается.
— Дундич? — встревожился командарм. — Я же ему велел лишь проверить. Вот что, хлопец, — приказал он связному, — гони своего белогривого и передай Дундичу, чтобы он отходил к Ровно! Мы его прикроем.
Уже около часа отстреливалась горсточка красноармейцев. Дундич беспокойно оглядывался на лес, откуда должна была прийти помощь.
Уже второй час идёт неравный бой. Всё реже отвечают врагу будёновцы: немного их осталось, да и патроны на исходе.
Когда поляки заняли соседнюю высоту и оттуда застрочил пулемёт, Дундич принял решение: «Поднять отряд, врубиться во вражеские цепи и выйти из окружения».
— Идём на прорыв! — передавали бойцы друг другу приказ командира.
А Дундич повернулся к бойцам и свистнул:
— По коням!
Легко поднимаясь в седло, он перекинул наган в правую руку, а в левую взял саблю.
Поляки увидели выехавших из форта и, думая, что те решили сдаться, прекратили огонь. Этой паузой и решил воспользоваться Дундич. Он пришпорил коня, и златогривый сильным броском вынес его к стене хлебов.