— И сколько же с вас запросили?
— Пятьсот долларов.
— Ого! В столице подобный род услуг оценивается в среднем в сто долларов, а здесь — и того дешевле.
— Он пообещал прийти завтра, — печально продолжил Ваня, — и пригрозил, что если денег не будет, то со мной поговорят по-другому.
— Завтра, я понимаю, это уже сегодня, — задумчиво произнесла я.
И с отчаянной завистью взглянула на свой диванчик.
Ведь я могла бы сейчас спокойно дрыхнуть, приводя себя в норму после утомительной поездки. Если бы не появился Ваня Скворцов!
— Совершенно верно. Тот мужик обещал зайти в два часа. А сейчас уже полдень. Вы… вы сможете мне помочь? — с надеждой в глазах спросил Ваня.
— Наверное, да, — решилась я. — Но сначала давайте определимся насчет гонорара.
— Давайте, — тяжело вздохнул Иван.
— Если моя задача заключается только в том, чтобы вам не пришлось платить вымогателям, то меня вполне устроят ваши врачебные консультации. Вдруг я возьму да и заболею! Согласны?
— Еще бы! — сразу повеселел Иван.
Честно говоря, мне очень не хотелось браться даже за это дело.
Но, в конце концов, клиент есть клиент.
И грех не помочь легкомысленному, но симпатичному молодому человеку.
Тем паче, мой нюх подсказывал, что в этой истории есть некий скрытый от меня смысл, и охотничий азарт настоятельно требовал добраться до сути.
…Знойное июльское солнце нещадно палило.
Асфальт настолько нагрелся, что каблуки моих туфелек оставляли в нем неглубокие дырочки.
«Если пойдет дождь, они наполнятся водой», — подумала я.
И какая-нибудь Аленушка будет уговаривать братца Иванушку: «Не пей, братец, из этого копытца, частным детективом станешь».
Полуголые детишки резвились в скверике, мамаши выгуливали за руку или возили на колясочке своих агукающих младенцев.
Юная пара, медленно катившая коляску чуть впереди, вдруг свернула к мусорному баку. Установив громоздкую конструкцию на тормоз, супруги спокойно отправились восвояси. К брошенной коляске подлетела стайка бомжей, кучкующихся под каштаном.
Сразу же возник громкий спор из-за права владения старым транспортным средством.
Вспыхнула небольшая драка.
Пока бродяги выясняли, чья же это теперь собственность, игравшие неподалеку детки успели вытащить из коляски сложенные там в кучу старые журналы — еще советские «Огоньки» и «Смены».
Расшвыривая ветхие страницы, мальчишки рассматривали черно-белые иллюстрации к переводным детективам.
— А вы женаты? — спросила я семенившего рядом Скворцова.
— Да, — грустно признался Ваня. — Моя супруга Лиза тоже учится на медика, но сейчас она на практике. Пожалуйста, не говорите ей о том, что я…
— Оказались столь нерассудительны, — закончила я фразу своего клиента. — Можете не волноваться, ваша тайна умрет вместе с вами. И, надеюсь, это произойдет еще очень не скоро.
Скрипучий лифт медленно дополз до шестого этажа.
Мой спутник долго возился с ключами, — в двери оказалось целых четыре замка.
— Поторопитесь, Ваня, у нас остается всего полчаса до назначенной встречи.
— Уже все, — кряхтя, ответил Иван и распахнул передо мной дверь.
Это была самая обыкновенная квартира, ничем не отличающаяся от сотен и тысяч таких же квартир в обыкновенных девятиэтажках.
— Это ваша жена? — указала я на карточку на стене.
— Да, Лизочка, — подтвердил Ваня.
Юноша очень волновался и буквально не находил себе места.
Он метался по комнатам, зачем-то переставляя стулья и табуретки.
— А это — ваши дядя и тетя? — взяла я в руки фотографию в рамке.
На ней были изображены жизнерадостные мужчина и женщина, вдохновенно смотрящие в объектив.
— Нет, это композитор Пахмутова и ее муж, поэт-песенник Добронравов. Мои родственники как-то отдыхали вместе с ними в Пицунде.
Стрелка часов неумолимо приближалась к двум.
Ваня Скворцов прекратил суетливую возню с мебелью и, как зачарованная принцесса в ожидании дракона, уставился на круглый циферблат.
Второй удар часов совпал с резким, бьющим по нервам звонком.
— Посмотрите в глазок, — тихо сказала я Ване, когда мы вместе вышли в прихожую. — Если это он — тогда отойдите подальше в сторонку и предоставьте мне действовать на свое усмотрение.
Ваня прильнул к двери, потом кивнул мне и встал немного поодаль.
Я откинула цепочку и, рывком открыв дверь, со всей силы ударила гостя в пах носком ботинка.
На мне были очень хорошие швейцарские туфельки, с железными нашлепками.
Мужик ошалел и слегка присел — то ли от боли, то ли от неожиданности.
Это было очень кстати.
Мне не пришлось высоко прыгать, чтобы заехать ему в переносицу носком ботинка и, соответственно, каблуком — в скулу.
Второй удар оказался решающим.
Мужик рухнул на коврик перед дверью, раскинув руки, словно сраженный наповал боец.
Я окинула удовлетворенным взглядом свою работу и скомандовала Скворцову:
— Заноси! Мне одной такую тушу не осилить, я женщина слабая…
Иван быстро подхватил мужика под мышки и волоком затащил его в квартиру.
— Что теперь? — осведомился он, запыхавшись и вытирая пот со лба.
— Теперь займемся предварительным сканированием объекта, — оповестила я Ивана.
Ощупав бесчувственное тело, я извлекла из кобуры под мышкой старенький «макаров».
Документы, само собой, отсутствовали.
Если не считать полустертой татуировки «КОЛЯ» на пальцах правой руки.
Я прикинула на глаз габариты предполагаемого Коли и поинтересовалась:
— Ваня, в доме есть мебель, которая выдержит тело этого представителя вашего пола?
— Кресло, разве что, — растерянно ответил Ваня. — Сюда принести?
— Несите. И веревочек побольше. А то наш Коля уже левой ноздрей поводит. Скоро в себя придет, а мне больше не хочется его бить.
Что правда, то правда.
С детства не люблю драться.
Но приходится.
— Вроде крепко, — подергал узлы Иван.
Мужик дернулся и затряс головой.
— Блин, разве можно так нажираться, — пробормотал он. — Всякая дрянь мерещится. Бабы какие-то…
— Полегче, малый, — похлопала я его по щекам. — Все было наяву, так что выбирай выражения.
Связанный окинул нас безумным взглядом, затем перевел глаза на веревки, попробовал напрячь, а потом расслабить мускулы.
Безрезультатно.
Иван поработал на совесть.
Врачи многого могут не уметь в этой жизни, но вязать узлы их учат как следует.
— Не хотите представиться? — предложила я пленнику. — Нам так будет удобнее разговаривать.
— Комодом кличут, — угрюмо ответил тот.
— Как интересно, — искренне восхитилась я. — Вы, часом, не родственник римского императора Коммода, который правил во втором веке нашей эры? Не припоминаете? Он был очень боевой мужик, развлекался гладиаторскими боями, причем сам принимал в них участие. Помните, его еще замочили придворные за то, что он преследовал сенаторов и любил конфисковывать их имущество?
— Нет, — твердо заявил мой пленник. — Император тут ни при чем. Я пролетарий. Колька Комод — и все тут.
— Пусть так, — согласилась я. — Только пролетарий тут тоже ни при чем. Ведь вы занимаетесь криминальным бизнесом.
— Ладно, замяли это дело. Ваш тип мне ничего не должен, устраивает?
— Устраивает, Ваня? — спросила я Скворцова. — Или вы все-таки рветесь заплатить?
— Устраивает, — еле слышно отозвался Иван.
— Тогда развязывай на хер и отдавай пушку. Патроны можешь высыпать.
— Минуточку, — остановила я торопливое предложение Комода. — Вопросик к вам имеется.