Как всегда, короткая схватка. ЦА — это творение Минсудпрома, БИУС — родом из АГАТа. За БИУСом — авторитет фирмы. За ЦА — Владимир Степанович Кожин… И здесь Кожин просит у Исакова прислать ему в помощь для борьбы с АГАТом Семена Маневича. Эта мысль была для Кожина В. С. и всего коллектива строителей лодки большой удачей. В короткий срок Семен обнаружил в стрельбовых алгоритмах БИУС и массивах ввода информации от БИУС в ЦА торпеды УСЭТ–80 более сорока ошибок, большинство из которых приводили к невозможности поражения подводных и надводных целей. Победа над АГАТом была полной. Некоторое время торпедисты купались в лучах славы, а специалисты АГАТа непрерывно пробивались вверх и вниз через рубочный люк с тяжелыми блоками БИУСа для внесения в них изменений в соответствии с замечаниями Семена Маневича. Но обстановка была сверхнапряженной, и что-то должно было еще произойти. И произошло. Вновь в период ввода данных в торпеду стало зажигаться табло «Отказ». Отдохнет система — все работает. А два раза подряд не может. Шуточки пошли разные. А торпедисты натащили в первый отсек измерительных приборов, схем, таблиц… Все перемерили — все в норме. Несмотря на наличие массы «оправдательных» документов вскрыли, все-таки, один соединительный ящик:
— Смотрите, у провода подплавлена изоляция! Значит, это не проводник, а печка!
Стали мерить сечение провода, уточнять по схеме. Так и есть! Сечение провода по чертежу 10 квадрат, а в натуре раз в десять меньше!
— Кто здесь лудил-паял? — заревел военпред и бросился искать монтажника. Но когда причина найдена, все мигом добреют. Лежачего на Руси не бьют. Но чарки лишают надолго.
Опять все у торпедистов заработало. Пора и к приготовлению торпед приступить. А торпед нет. Начальник минно-торпедного отделения Володя Кротов был в легкой панике, не «слезает» с телефона заместитель начальника торпедного отдела УПВ Герман Лебедев, отслеживая движение железнодорожного транспорта из Каспийска на Север. Перед отъездом в Северодвинск его пригласил к себе Бутов и сказал:
— Ты понимаешь, что должен обеспечить оружием испытание подводной лодки третьего поколения?
— Так точно.
— Не так точно, а любой ценой! Понял? Любой ценой. Там у них ввод данных не идет — все встанут на уши, но сделают. Это их беда. А за торпеды я спрошу с тебя. Они — наши.
А торпед нет. Правда, и заявки от Госкомиссии пока еще нет, но ее написать — раз плюнуть. А приготовить торпеду УСЭТ–80 прямо с колес — это еще вопрос. Они не пристреляны, с новым устройством ввода данных. Бригада специалистов из Каспийска уже на месте, но торпед нет.
Они прибыли, когда уже казалось, что провалились сквозь землю. Радость была короткой. Входной контроль поступивших пяти торпед показал, что все они имеют дефекты, устранить которые в местной мастерской невозможно. В мастерской приготовления стояла кладбищенская тишина, а Герман с Маневичем решали, как найти выход из положения.
— Для обеспечения программы стрельб нужны, как минимум, три исправные торпеды: одиночная стрельба и стрельба двухторпедным залпом. Из пяти неисправных три исправных мы соберем, но в случае потопления одной из них нам не доказать выполнение введенного от БИУС массива стрельбовой информации. А повторять стрельбу будет нечем.
— Это так, Герман, но из этого положения, мне кажется, можно выйти с честью и имея только три торпеды…
Когда поступила заявка из Госкомиссии, торпеды уже были готовы. Три торпеды — и никаких запасных. Если потребуются повторные стрельбы — подавать нечего. Приемку торпед производил флагминский минер Николай Иванович Фефелов. Ему надлежало обеспечить подъем торпед на торпедолов после стрельб.
— Николай! На тебя вся минно-торпедная служба ВМФ смотрит: не утопи торпеды при подъеме. Понтон, который держит торпеду, можешь не беречь. Стравливай воздух из него, когда торпеда будет сверхнадежно застроплена.
— Все будет нормально. Только бы торпеды всплыли. Тренировались мы на торпеде-болванке до посинения…
Владимира Кожина беспокоила другая проблема: как бы вообще свести издержки от потери торпеды к минимуму.
— На первом выстреле замеряют только скорость вылета торпеды из торпедного аппарата, а при залпе уже выполнение введенной информации в торпеды перед выстрелом. Первую торпеду потеряем — не трагедия, скорость мы замерили. Если потеряем торпеду из залпа будет плохо, но может быть…
— Погоди, погоди… Надо подумать…
Семен Маневич «зацепился» за высказанную озабоченность и стал что-то чертить на клочке бумаги. Потом отозвал в сторону Германа Лебедева и Владимира Кожина: