Торпедисты запротестовали:
— К вам ехать — никакой культурной программы. Одни дискуссии. Мы еще Свердловск-то толком не изучили.
— Сегодня спорить не будем. Дела налаживаются. Со многими претензиями торпедистов я согласен и даже готов взять на себя доработку узла, обеспечивающего отделение парашюта от торпеды.
Когда все немного повеселели, Радомир попросил слова для очередного тоста и неожиданно начал его голосом Сталина:
— Товарищ Люльев и товарищ Исаков! Это хорошо, что вы сидите за одним столом со своими товарищами. Это освобождает меня от необходимости размещения вас в другом месте, в разных помещениях. Вы знаете, что я не устаю повторять, что мир на земле будет укреплен и упрочен, если народы мира возьмут дело мира в свои руки и будут отстаивать его до конца. Я вижу, что эти мои слова дошли, наконец, и до вас. Потому и сказал я сегодня товарищу Берия: «Оставь их в покое, Лаврентий! Они помирились!»
Компания была в состоянии, когда порог срабатывания на юмор был минимальным. Потому тост шел под гомерический хохот. Голос Сталина был подделан почище, чем это делает нынешнее многочисленное поколение юмористов.
Исаков расширил фронт привлечения Тихомирова к решению общеинститутских проблем, брал с собой в командировки, на совещания. Он часто болел и поэтому стал подумывать о назначении Тихомирова Генеральным директором НПО «Уран», чтобы самому сосредоточиться на преподавательской работе в ЛКИ. Однако почитав личное дело Тихомирова, пришел в ужас. Вызвал к себе:
— Ты почему до сих пор не член КПСС?
— Готовлю себя к этому важному шагу.
— Немедленно! Два дня сроку! Учи Устав и Программу. Первый пункт — наизусть! Пиши заявление. Дам рекомендацию…
Вскоре Тихомиров стал коммунистом. Представление Тихомирова на должность Генерального директора Исаков завизировал в Минсудпроме. Пока как стратегический резерв.
Шло время. И здесь следует сделать оговорку: красота покоряет мир, но она бессильна перед горкомом КПСС, Уголовным кодексом, чиновниками «на восхождении» и чиновниками «в барстве». Чиновники «на восхождении» постоянно ощупывают свой ранец — на месте ли маршальский жезл. Чиновники «в барстве» считают себя наместниками Бога на земле. Но это к слову.
С учетом малого партийного стажа и еще каких-то сведений, известных только горкому партии, визу на выдвижение Тихомирова на должность по высшей номенклатуре Исаков не получил. Потому после его смерти Генеральным директором НПО «Уран» был назначен Георгий Пименович Корсаков, бывший директор завода «Двигатель», а Тихомиров спустя некоторое время был назначен начальником торпедного отделения института. Партийных виз на уровне горкома для этого назначения не требовалось.
Вступив в должность вместо толкового, но запившего горькую, Станислава Кузнецова, Тихомиров внимательно изучил всю тематику отделения и решил прежде всего избавиться от многотемья, параллелелизма и других накопившихся несуразиц. Дал задание на подготовку материалов на закрытие и переориентировку ряда тем, согласовал все с руководителем военной приемки Алексеем Алексеевичем Жуковым и стал собираться в Москву.
— Надо бы еще согласовать все это с Минно-торпедным институтом, — порекомендовал Жуков.
— Некогда. В УПВ разберутся. У вас, у военных все делается по указаниям.
— Но я же тебе завизировал без их указаний.
— Ты — другое дело. Ты — наш. Или тоже боишься, что тебе жопу надерут, и хочешь подкрепить свою визу подписью Коршунова и Ковтуна?
В Главке Тихомиров был принят приветливо. Левченко без звука завизировал все его документы, доложил заместителю Министра Леониду Васильевичу Пруссу. Тот тоже завизировал. Левченко дал короткий инструктаж:
— Дело, конечно, дохлое. И время неподходящее. Конец года и пятилетки. Ты с кем приехал?
— Со мной вежливый и корректный тепловик Николай Александрович Цветков и напористый телеуправленец Исаак Борисович Любан.
— Этих вежливых и напористых оставь в Министерстве, я найду им на сегодня работу. Поезжай один. Нужно было бы взять с собой военпреда. Да теперь поздно. Поезжай в УПВ, потом к заместителю Главкома Павлу Григорьевичу Котову, потом в Министерство обороны. Нужно пройти все уровни, понял? Бери машину — и вперед! Пропуск тебе заказан. Хорошо, если обойдешь сегодня УПВ.
Тихомиров зашел к ведущим специалистам министерства. Обратился к одному из них, Грязнову:
— Слушай, Юрий Константинович, что такое у вас «уровни»?
— Не прикидывайся, все ты знаешь. Уровни — это та же «Табель гражданских чинов», что была в России до 1917 года, только с учетом всеобщего равенства и братства. Нечто вроде шестков в курятнике. Тебе завизировали бумаги кто?