Девушка резко обернулась, думая, что застигнет мужчину врасплох, но тот даже не дернулся:
– Подглядываешь! – это был не вопрос, а утверждение.
– Любуюсь… – голос Маруна прозвучал глухо. – Ты очень красивая, Любомира.
Ведьмочка хотела сказать, что-нибудь резкое, но опешила от таких приятных слов. И от неловкости выпалила первое, что пришло на ум:
– Ты тоже… – она не успела прикусить язык и тут же залилась румянцем, не зная, куда прятать глаза.
Но охотник действительно был хорош собой: прямой тонкий нос, не чета деревенским. У тех, то ли нос, то ли картошка, и не разберешь. Ресницы пушистые, словно у девицы. И зачем только мужику такая красота? Но самым удивительным, были глаза охотника. Такого невероятного теплого цвета глаз не было ни у кого в деревне. Были чернявые, как тот же кузнец, но у того и глаза были темные, почти черные, а у Маруна они были светло-коричневыми, словно застывшая сосновая смола, сквозь которую светят солнечные лучи. И также блестели сейчас, когда Марун смотрел на Любомиру.
Он улыбнулся:
– Не самое важное качество для мужчины. Впрочем… спасибо и на том.
И принялся собирать их нехитрую стоянку – разбрасывать угли да складывать пожитки.
Глава 4. Хозяин леса
Любомира тоже засуетилась. Ей было неловко и стыдно. Оттого, что невольно показала охотнику свой интерес, а еще пуще оттого, что собиралась-то она выручать братца, а сама теперь глазки мужику строила. Девушка досадливо тряхнула русой косой, прибрала гребешок и зеркальце. На миг замешкалась, погладив пальцами зеркальную поверхность. Не показал Василинин подарок истинной сути Маруна. Верно, обхитрила ее старая ведунья, насочиняла сказок, чтоб дальний путь не таким страшным девице казался. А на самом деле, это было самое что ни на есть обыкновенное зеркальце. Наверно, и гребешок с клубочком тоже были просто безделицами, не зря ведь травница так ратовала, чтоб Любомира искала себе проводника.
Девушка вздохнула, покосилась на охотника.
Или же не было вовсе никакого медведя? Все ей примерещилось, и зря она тогда обидела Маруна отказом? И впрямь теперь ночь ему должна?
От таких мыслей сердечко Любомиры колотилось все быстрее, она вздыхала, кусала губы.
– Ты вроде торопилась, – Марун уже ждал ее на тропе, полностью собранный. – Чего теперь-то мнешься?
– Так, – Любомира ответила неопределенно и, стараясь не глядеть на охотника, направилась следом за ним по едва приметной стежке.
– Легкая дорога кончилась, имей в виду, – Марун принялся наставлять спутницу. – Тропа через десяток шагов совсем сойдет, придется идти по бурелому. Выдюжишь?
– Справлюсь, – ведьмочка буркнула негромко.
Спокойная забота Маруна почему-то вызывала у нее досаду, словно с каждым шагом она все больше становилась ему должна. Особенно после того некрасивого прыжка через костер и их несостоявшейся купальской ночи. Словно, охотник ждал от нее извинений, желательно в виде ее девичьей невинности, преподнесенной ему в ближайших кустах.
Впрочем, сам Марун после их последнего разговора больше никак не намекал на это. Но Любомира морочилась все сильнее. Ей уже даже стало казаться, что мужчина только и ждет удобного момента, чтобы завалить ее в заросли, подмять под себя, и потому потихоньку отставала от него, чтобы в случае чего, успеть убежать.
– Не отставай, – опытный охотник сразу заметил, что девушка замедлилась. – Здесь места нехоженые, зверья дикого много. И не все такие милые, как твои друзья-бельчата, – он обернулся к Любомире, попытался улыбнуться, но увидев ее напряженное лицо, нахмурился и ускорил шаг.
А Любомира шла позади, разглядывая его крепкую спину, словно высматривая клочья бурой медвежьей шерсти, растущие из-за ворота, но видела только ладную куртку на широких плечах да переливающиеся от ходьбы упругие ягодки чуть пониже куртки. И, несмотря на все свои страхи и обиды, то и дело опускала взгляд именно на них.
И тут Любомира ненароком глянула на пояс охотника… У его левого бедра висела лунница – оберег, украшенный желтыми клыками крупного хищного зверя, резными деревянными бусинами, а в центре оберега… красовалась вырезанная из дерева медвежья голова размером почти с кулак Любомиры.
Девушка застыла на месте, как вкопанная.
– Нет, так мы далеко не уйдем, – Марун тоже остановился и полностью обернулся к Любомире. – Что у тебя стряслось? Сапогами ноги стерла? Предупреждал ведь, что они новые…
– Это что у тебя? – не слушая его, девушка ткнула пальчиком в лунницу на его поясе. Палец предательски подрагивал.