Американцы устанавливали противотанковое орудие. Баркманн немедленно открыл огонь по противнику из орудия, а его радист начал поливать американскую пехоту из пулемета. Вдруг противотанковые пушки открыли огонь. Снаряд просвистел рядом с башней. Пушка была уничтожена прямым попаданием. Потом раздался удар о лобовую броню. Наш танк получил снаряд всего на несколько сантиметров ниже оптического прицела в лобовой броне. Танк загорелся. «Покинуть машину!» — приказал командир. Механик-водитель, радист и заряжающий выскочили из танка, но лежащий без сознания наводчик остался внутри. Несмотря на огонь артиллерии, Баркманн вернулся к танку и вытащил наводчика через командирский люк. Последовал новый приказ: «Погасить огонь!» Это удалось, и экипаж сумел снова запустить двигатель, чтобы отвести машину в расположение ремонтной роты.
Баркманн получил резервную машину с приказом тремя «пантерами» пробиться к четырем танкам 4-й роты, окруженным противником. Занимая место в танке, он увидел пятна крови своего предшественника, убитого пулей в голову — такова была судьба многих командиров. Это задание было выполнено без потерь. Баркманн сменил на позициях четыре поврежденных машины.
В следующей атаке «шерманов» Баркманну вновь сопутствовал успех. Около полудня на позиции прибыл командир полка оберштурмбаннфюрер Тихсен. Планировалось освободить из плена раненых солдат дивизии, которых держали в доме метрах в восьмистах от передовой. Три «пантеры» на полной скорости пересекли поле и отбили раненых пленников у отступающего врага.
В этом был весь Тихсен — командир, неоднократно доказывавший свою храбрость в боях сначала на востоке, а затем и на западе. Через несколько дней он погиб, ведя свой полк в атаку. 20 и 21 июля Баркманн записал на свой счет еще четыре победы над «шерманами». Потом артиллерийским огнем ему повредили гусеницы, и его «пантеру» пришлось с большим трудом тащить в расположение ремонтной роты.
Тем временем была отремонтирована старая «пантера» № 424, и экипаж Баркманна пересел в нее. Когда наметился прорыв американского 7-го корпуса под Мариньи в направлении на Авранш, танковый полк «Дас Райх» был отведен со своего участка, чтобы заткнуть брешь в позициях учебной танковой дивизии. Это удалось, несмотря на превосходство противника в воздухе. В результате двухдневных массированных бомбардировок с воздуха дивизия понесла тяжелые потери. При смене позиций у «пантеры» № 424 был поврежден карбюратор. Ремонтники попытались устранить проблему на месте.
Чтобы сэкономить время, было решено не принимать никаких мер предосторожности. Решение оказалось роковым. Четыре истребителя-бомбардировщика атаковали на бреющем полете. Первые же снаряды влетели внутрь танка через открытый люк моторного отделения.
Шланги системы охлаждения и масляный радиатор вышли из строя. Загорелся двигатель. Экипаж сбил пламя и работал всю ночь. Их тяжкий труд не пропал даром. На рассвете 27 июля «пантера» № 424 смогла последовать за остальной ротой на новый участок фронта. Они прибыли к городку Лe-Лope у шоссе Сен-Ло — Кутане. Из-за поворота на въезде в город вдруг выскочили несколько пехотинцев и тыловиков и подбежали к танку: «Американские танки наступают на Кутане!» — кричали они. Туда-то нам и надо! Вдали Баркманн слышал шум боя и гул самолетов, потом донесся треск автоматов и винтовок. К его танку подошли Шписс и Ширрмайстер. Они оба были ранены. По их словам, американские танки двигались по дороге на Кутане вместе с большой автоколонной. «К бою!» — приказал командир. «Пантера» № 424 медленно двинулась вперед, пока не показался перекресток. Огневая позиция в 100 метрах от перекрестка, укрытая с фланга пригорком, поросшим кустарником, была идеальной.
«Танки слева. Огонь по двум головным машинам!» Наводчик Поггендорф уже поймал первый танк в прицел, и первый же снаряд сорвал с вражеской машины башню. Потом в прицел попал второй головной танк — он тоже вспыхнул. Теперь для танков, следовавших за ними, перекресток был блокирован. Они стали разворачиваться. Даже те машины, которым уже удалось миновать перекресток, двинулись назад.
«Огонь!» — орудие «пантеры» посылало снаряд за снарядом в скопление бронетранспортеров, джипов и грузовиков с боеприпасами. Через несколько минут перекресток превратился в пылающее кладбище автомобилей. Вдруг Баркманн заметил, что чуть левее два «шермана» съехали с шоссе и начали сближение. Началась танковая дуэль. Первый «шерман» запылал ярким пламенем уже после второго выстрела. Второй успел дважды попасть по машине Бар-кманна, но вскоре, получив снаряд в корму, загорелся и он. В небе над «пантерой» появились истребители-бомбардировщики. Первые бомбы с воем устремились к земле, но не попали в цель. Но с каждым заходом они ложились все ближе. Мощный взрыв потряс «пантеру». Осколки сорвали часть гусениц, а фугасные бомбы повредили башню и корпус. Несколько «шерманов» подошли поближе и открыли огонь. Баркманну удалось подбить еще две вражеские машины, пока «пантера» не получила тяжелые повреждения. Снаряд разбил сварной шов корпуса. Другой сорвал гусеницу с зубцов ведущего колеса. Отказала вентиляция. Пока экипаж пытался отвести танк с сорванной гусеницей и поврежденным ведущим колесом в укрытие, машина получила еще несколько снарядов в корму. Этот маневр требовал огромных усилий, но он удался. Еще один «шерман», вырвавшийся вперед, был подбит, когда «пантера» с трудом добралась до домика фермера в деревне Нефбур, где удалось сделать самый неотложный ремонт. Бой Баркманна на шоссе задержал продвижение американских войск в тыл немецких войск достаточно надолго, чтобы многие части, уже, казалось, попавшие в окружение, сумели вырваться. Последней оторвавшись от противника, «пантера» Баркманна, буксируя еще две машины, 28 июля прибыла в Кутане.