Я легко засыпал, спал долго и крепко, и мне не приходилось бегать отлить больше одного раза за всю ночь. Насколько помню, Госпожа ни разу не вторгалась в мои сны.
Кое-кто из наших гопников, Трепач и иже с ним, как настоящая сволочь, поднялись спозаранок и с утра пораньше рванули вперёд. Очевидно, там было что-то, о чём стоило волноваться. Они ушли дальше дозора и вернулись с докладом, что наткнулись на какую-то странную хреновину.
Опять.
Гопники в своём стиле. Мда. С момента выхода из Трубы дисциплина неуклонно падала. С каждым днём усиливалось нытьё с жалобами на походную жизнь. Мы просто шли вперёд, сражались с природой, прятались от Взятых и кормили насекомых. И так день за днём, неделя за неделей, теперь уже месяц за месяцем. У нас даже были дезертиры, посреди растреклятого леса!
Основная проблема была в том, что никто толком не знал, куда мы направляемся. Просто драпаем от Взятых и из империи Госпожи — оттуда, где нам больше не рады, и попутно пытаемся выжить.
В конце концов, пришлось вставать и запрягать кобылу, чтобы сдвинуть медицинскую повозку с места.
На самом деле сразу было трудно сказать, во что мы вляпались теперь, потому что дорога была перегорожена трёхметровым валом, который начинался в паре метров от границы леса. Дорога сворачивала влево, проходя у самого основания вала. Лес обрывался внезапно, словно был отрублен ударом меча. Вал, насколько я мог видеть, а это было не очень далеко, протянулся в обе стороны.
Я слез с фургона и направился к начальству, и как раз вовремя, чтобы услышать вопрос Лейтенанта:
— Ну что? Гоблин? Одноглазый? Какие мысли по поводу этой геометрической фигуроёвины?
Всех напрягала мгновенная и очень ровная граница леса без подлеска. Никто из наших даже самых буйных отморозков не осмелился показать из него носа.
— Это магия, — заявил Одноглазый.
— Без тебя вижу. И всё сразу стало понятно, да? — хмыкнул Лейтенант. — Услышу всю эту мудрую мутотень, налеплю серебряную звёздочку на жопу и мгновенно отправлюсь в Домик счастья миссис Хэтти в Розах. А, можно за половину той звёздочки получить обслуживание качеством повыше?
Это был очень заковыристый способ дать понять Одноглазому, что он никак не помог.
Колдун с недоверием уставился на Лейтенанта. Все в пределах слышимости застыли с открытыми ртами.
Должно быть, Лейтенант был в страшном стрессе. Это была одна из самых длинных речей, которую кто-либо от него слышал. Даже Одноглазый, который не лез за словом в карман, особенно за глупостью, охренел.
Замечательно. Так-то мелкий говнюк мало впечатлительный.
Гоблин мгновенно увидел возможность сильнее подковырнуть своего оппонента:
— Я пойду осмотрюсь, босс, — и гусиным шагом дошёл до вала, а затем и взобрался наверх. Оказавшись там, он замер, уставившись в одну точку, словно не мог поверить своим глазам.
Следующим, кто нашёл в себе смелость выйти из леса, была Душечка — наш талисман и самое ценное секретное оружие.
И понеслось. Ни один уважающий себя парень, не мог позволить девушке быть храбрее. Всё пришло в движение. И ваш летописец, и хранитель летописи — то есть я, Каркун — в том числе. Хотя и оказался в числе последних, так как был на девяносто процентов уверен, что, прежде чем я заберусь туда, услышу крик, что Взятые летят.
Не прилетели, зато из меня вытекло пару стаканов холодного пота, пока я стоял на открытом месте.
Вид с вершины вала был потрясающим. Ошеломляющим. И тревожным.
Первое, что невозможно было не заметить — насыпь полностью окружала широкую поляну, находясь всего в нескольких метрах от хирургически точной границы леса. Второе, эта поляна была просто огромного размера, больше всех прочих.
Дорога обходила земляной вал слева примерно на четверть круга и входила в проём. Далее, она поворачивала и шла прямо через середину к другому проёму напротив и, как я решил, снова сворачивала вдоль внешней стороны вала, до поворота в первоначальном направлении.
И тут я наконец заметил то, на что сразу уставились остальные.
Почти вся территория поляны была отведена под какое-то военное захоронение.
Здесь были тысячи девственно белых треугольных столбиков не выше полутора метра высотой каждый и примерно полметра шириной у основания, расставленных остриём к верху в геометрически ровные ряды, способные заворожить любого наблюдателя.
Как только мне удалось оторвать взгляд от чётких, расходящихся во все стороны белых линий, напротив, за огромным круглым полем, я заметил комплекс зданий. К нему можно было добраться только по кольцевой дорожке, жавшейся к внутренней стороне вала.