Остановился Власов только тогда, когда Ванькин зад целиком окрасился в пунцовый цвет.
- Будет с тебя! – объявил Власов и напоследок хлопнул Ваньку ладонью по пояснице. Легонько хлопнул, не должно было быть больно, тем более, после такой основательной порки… Но Ванька вздрогнул всем телом и резко выпрямился. Власов ожидал, что лицо у парня будет сердитым и обиженным. Таким оно и было, но при этом во взгляде читалось уже знакомое – призывно-покорное…
И тут же Власов почувствовал то самое, что и тогда, в машине, когда держал Ваньку за горло. «Что же это происходит?» - вопросил себя телохранитель. Вместо ответа в сознании упорно всплывала фраза из дурацкого романчика, которые так любит читать Ириска: «Всё его существо было охвачено непреодолимым желанием». Насчет всего существа можно было сомневаться, но отдельные части… Желание было сильным и вполне конкретным. Невольно глянув Ваньке ниже пояса, Власов обнаружил у того аналогичное желание в аналогичной части существа. «Ах ты, мелкий извращенец!» - возмутился было Власов, но ехидный внутренний голос тут же осадил его: «А сам-то кто?»
С этим надо было что-то делать. Самым разумным было бы немедленно уйти отсюда. Но разум Власова сейчас явно ленился, в то время как ладонь уже сама потянулась к горячей Ванькиной попе. «Я только проверю» - нашлось оправдание. – «Действительно ли все так, как кажется». Ладонь легла на ягодицы, погладила, сжала… Кожа была гладкой, мягкой и такой раскаленной, что того и гляди обожжешься. Ванька удивленно ойкнул и… нагнулся, снова распластавшись грудью на столе. От такого недвусмысленного приглашения у Власова окончательно сорвало крышу.
Где-то на заднем дворе сознания металась мысль, что всё происходящее не есть гут и может иметь неприятные последствия. Но, когда Власов решительно, по-хозяйски раздвинул маленькие крепкие ягодицы, всё на свете вытеснила единственная забота: дырочка такая маленькая, а член такой большой. Анальный секс у Власова случался только раз, в пору безбашенной армейской юности, с какой-то бабой и по сильной пьяни. Полезное воспоминание от этого осталось только одно: нужен вазелин. Ну, или что-то вроде того… Слюной? Но во рту всё пересохло, как назло… Взгляд заметался по близлежащим предметам и наткнулся на тюбик с клубничным мармеладом, валявшийся на столе.
Когда процесс намазывания Ванькиной «норки» был уже в разгаре, сам Ванька беспокойно заворочался.
- Фу! Оно липкое…
Власов решил проблему недовольства просто: приказал Ваньке заткнуться. Что тот и сделал. И послушно молчал ровно до тех пор, пока Власов не начал ему вставлять. Н-да, размер, всё-таки, имеет значение…
- Больно! – застонал Ванька и рванулся вперед.
«Наверное, и правда, больно» - согласился Власов. Но внутри Ваньки было так горячо и тесно, и ни за что на свете не хотелось покидать эту расчудесную задницу… «А, с другой стороны, чего он ждал?»
- Терпи! – сурово рыкнул Власов и, покрепче ухватив парня за талию, рванул на себя, всадив в него член до основания. Ванька вскрикнул, забился, захлопал ладонями по столу… Но уже через секунду выгнулся, начал пристраиваться, а потом и вовсе стал активно подмахивать. И кончил Ванька тоже первым, при этом так туго сжав член Власова, что телохранитель тут же «догнал», выплеснувшись в охраняемое тело, пока оно ещё билось в волнах оргазма.
Некоторое время в голове было легко и пусто. Нужно же некоторое время на очухивание после того, как в голове взрывались воздушные шарики, а перед глазами сверкали разноцветные искорки. Ни с одной женщиной Власову так не было, даже с Ириской. Сейчас и шариков было больше, и искорки ярче. Мысль «Неужели я голубой?» была нежеланной, думать её не хотелось. А хотелось – как обычно после хорошего секса – спать.
- Спокойной ночи, - пожелал он сползшему со стола на пол Ваньке. И вышел.
«И как с ним теперь обращаться?.. Хм… Завтра. Я подумаю об этом завтра» - последняя фраза, кажется, тоже была из какого-то любимого Ириской романчика…
Наутро Ванька в положенное время к машине не вышел. Власов немного подождал, потом вошел в дом, и выяснил у домработницы, что Ваня ещё почивать изволит. «Начинается!» - вздохнул Власов и направился в Ванькину комнату.
- Подъем! Ты в школу опаздываешь!
Ванька высунулся из-под одеяла и тоскливо протянул:
- Не пойду никуда. Я болен, у меня болит душа и жопа. А всё ты виноват…
Власов не собирался с ним пререкаться, он знал только, что Ваньке пора на учебу. А потому молча сдернул с парня одеяло… И смотрел на раздетое Ванькино тело, которое в будущем обещало стать стройным и красивым, но пока что было худым и нескладным, смотрел на раскрасневшуюся щеку, которая, судя по всему, только что давила подушку, на пушок над верхней губой… Он и не предполагал, что всё это может так возбуждать…
Через несколько минут Власов снял со своих плеч Ванькины ноги, быстро поднялся и кинул парню первые попавшиеся под руку шмотки.
- А теперь одевайся и марш в школу!
Так они и жили. В минус Власов мог засчитать свои терзания по поводу того, что трах – а это был именно трах, жесткий, грубый, без всяких там нежностей и ласк – с мальчишкой заводит его больше, чем секс с любимой женщиной. Плюсом считал изменившееся к лучшему поведение Ваньки – тот стал куда более покладистым, чем раньше, по крайней мере, с Власовым. Сам трах тоже был, скорее, плюсом: такой силы и остроты ощущений у Власова не было не то, что с Ириской, а вообще ни с кем. «К тому же, с Ириской у меня ведь всё в норме. А значит, я не голубой!»