– Почему вы думаете, что Карташов сам не решил, кто должен признаться в ДТП?
– Черданцев мог послать его куда подальше, сказать: «Плевал я на ваш бизнес! Я лучше нищим стану, на завод пойду работать, но в тюрьму ни за что ни про что садиться не буду!»
– Борзых…
– Исключено! – перебил товарища Лаптев. – Если бы Карташов отправил за решетку зятя, то его бы родная дочь со свету сжила. Она бы визжала: «Папа! Ты лишил моего ребенка отца! За что? Сам не мог под суд пойти?» А он не мог, иначе бы все рухнуло. В 1992 году инфляция начала набирать обороты. Нажитый годами капитал за месяц мог превратиться в пыль. Долларов тогда в ходу еще не было, деньги можно было сберечь только в бизнесе, в беспрерывном развитии производства.
Лаптев предложил выпить и продолжил:
– В салоне джипа для Борзых и Черданцева наступил новый этап. Спираль развития в соответствии с философским законом отрицания отрицания сделала виток вверх, и они перешли из юности во взрослую жизнь. Законы уличной чести для них перестали действовать, но каждый человек индивидуален! Борзых через минуту после ДТП отказался быть идеалистом, а Черданцев еще продолжал верить в законы братства и порядочности. Черданцев сам предложил поменяться с Карташовым местами и сел в водительское кресло. Пока шло следствие, Любимов, говоря современным языком, отжал самое перспективное направление бизнеса Карташова. Черданцев получил год лишения свободы и отправился отбывать наказание в сельскохозяйственную колонию-поселение. Колония-поселение – это не зона, а один год – не срок. Но какие бы мягкие условия отбытия наказания ни были в сельскохозяйственной колонии, это все-таки место лишения свободы, а не курорт. Там, в колонии, Черданцев разочаровывается в идеалах юности. От отбывающих наказание сидельцев он узнает, что от срока можно было запросто отвертеться. В 1992 году в стране был полный бардак. Откупиться в суде от ДТП было вполне реально. Взятку бы пришлось заплатить огромную, но в колонию бы Черданцев не попал. Карташов как бизнесмен посчитал затраты и решил, что заплатить надо только Любимову, а Черданцев может и «бесплатно» посидеть. Теперь влезь в шкуру Черданцева и выйди за ворота колонии. Кто виноват, что ты зря потерял год жизни? Во-первых, Карташов. Он не стал давать взятку, денег пожалел. Карташов был виновен в ДТП, но с легкостью переложил вину на другого человека. Не по-товарищески, правда? Черданцев в 1982 году пошел на преступление, принял участие в убийстве Мамедова, а Карташов в трудную минуту предал его. Второй виновный – это Борзых. По законам уличной чести он был обязан взять вину на себя, но не сделал этого. Третий виновный – это Лилия Львовна Карташова.