информацию очень трудно. Я думаю, что не надо было этого делать – не обязательно было
уничтожать Центральный компьютер, ведь Айнер завершил задачу – войну. Этот мозг вызывал
опасения, но он вроде перестал быть врагом… И он хранил всю важную информацию о мире
людей, как и его резервные копии… Но теперь поздно – Айнер его разнес в пыль. Остались только
мозги попроще. “Разрушители” не успели при штурме и зачистке Штрауба сжечь все компьютеры
третьего порядка – единичные еще где-то стоят… Теперь бледные их ищут… И они нашли один
ценный лабораторный мозг – это почти наше спасенье. Буду думать, что так оно и есть, – что в его
памяти данные, что надо. Тогда лес из красного станет синим, как был, и перестанут сохнуть мхи,
которыми зарастут выжженные лесные подпалины и похожие на лучи просеки. Но пока там только
почерневшие голые стволы и обугленные иголки под ними…
Невеста вылезла из укрытия и вертится возле лаза…
– Куда это ты?
– Кот, меня одолевают сомнения… Все светится… Мне это не нравится. Знаешь, бледные,
наверное, правы, что не позволяют нам трогать вещи людей. У них все опасное…
– Это архив службы внутренней безопасности. Ничего опасного здесь нет и быть не может.
Все, что было для людей важно, – уничтожили, а для людей важно только то, что опасно.
– Да?..
Здесь действительно страшновато – все такое холодное, острое, светящееся… идеально гладкое
и ровное – людям это каким-то образом сосредотачиваться помогало. Наверное, они должны были
работать, забывая, что они – живые. Здесь и мы об этом забываем… Зимой в подземной части
города, в этом помещении, где нет ничего, кроме стола, стоящего на нем блока компьютера и
виртуальных мониторов, которых нет на самом деле, – мы всей шкурой и подшерстком ощущаем
жуткость. Но не признаюсь же я невесте, что с трудом контролирую шерсть, чтобы она дыбом не
встала… Мы – коты – существа осторожные по природе. Хоть любопытство часто перевешивает
нашу опасливость – она напоминает о себе почти все время…
– Здесь наверняка остались записи врачей… Ты же хотела…
– Ради этого я и согласилась. Бледные очень терпеливые, не то, что твой Айнер. Их сколько ни
спрашивай – не ответят, лишь бы отвязаться. Мы должны узнать все о лекарствах людей – как их
делали, где брали…
Не буду ей говорить, что люди собирались из таких мелких частичек, из которых собирались
другие мелкие частички. И поврежденные части люди заменяли таким же образом. Да и вообще,
они были устойчивы почти ко всем болезням… Как моя невеста ни мечтает найти леченье от всего,
11
что мучает нас – люди здесь не помощники. Не можем же мы их восстановительной техникой
пользоваться. Хотя… Если бы знать, на что она похожа…
– А без всего этого никак записи послушать нельзя?
Невеста махнула хвостом в сторону компьютера… Крысам пришлось попотеть, чтобы его
загрузить.
– Без того мозга, с одним этим, я могу слушать только мысли мертвого командира взвода… Но
он мертвый…
– Все люди мертвы…
– Да… Но мы уже знаем, что он – Герой Великой Победы, оставивший Айнеру открытый путь к
Великой Победе. Мы с Айнером и крысами его уже торжественно погребли в Шаттенберге… И нам
его страшные мысли теперь можно не слушать – крысы его имя в список уже внесли. А ошейник
его они забрали – просто для памяти – вместе с ошейниками всех, кто в разведку с Айнером
пошел… Но остальные – сломаны. А нам нужно найти других героев.
– Надо послушать память этого командира и уходить отсюда… Он должен был знать других
героев.
– Его память теперь моя, я таскаю его ошейник, и его мысли мы можем слушать не только
здесь. Это мы сделаем после…
– После того, как нас отловят?
– Да.
– Я бы не стала включать эту штуку…
– Люди ничего такого без этих штук сделать не могли, и мы не сможем – нам ведь нужно
сделать то, что люди могли делать только с этими штуками.
– Это слишком запутанно…
– Не волнуйся, мозг архива не кусается – всего-то аналитик третьего порядка, отвечающий за
внутреннюю безопасность сектора подземного города.
– Ты уверен?..
– Абсолютно. У меня есть такой же – персональный. Айнер подарил мне мозг штаба Ивартэна.
– Мы не знаем, насколько это…
– Крысы здесь все знают – они даже генералов Совета подслушивали, так что…