Что там еще?
— Дым! — воскликнул я, и Меган бросила на меня яростный взгляд. — Это и есть ее слабое место, — прошептал я. — Она всегда избегает тех, кто курит, и держится поодаль от любого огня. Это достаточно хорошо известно, и тому есть немало подтверждений.
— Пожалуй, стоит все-таки поджечь квартиру, — сказал Коди, которого подобная перспектива, похоже, только обрадовала.
— Что? Нет.
— Проф говорил…
— Мы все еще можем добыть информацию, — сказал я. — Они поджидают меня, но послали лишь мелкого эпика. А это значит, что я им нужен, но они еще не сообразили, что сегодняшнее убийство — дело рук мстителей. Или, может, они просто не знают, какое я имею к нему отношение. Вероятно, мою комнату еще не обчистили, даже если уже там побывали.
— Отличный повод сжечь квартиру, — сказала Меган. — Извини, но если они настолько близко…
— Но для нас очень важно туда войти, — все больше беспокоясь, ответил я. — Нужно узнать, что им удалось обнаружить. Если сожжем квартиру сейчас — ослепим сами себя.
Остальные двое колебались.
— Мы можем им помешать, — сказал я. — А заодно, возможно, и убить эпика. На руках Рефракции немало крови. В прошлом месяце кто-то подрезал ее машину, и она создала иллюзию, будто дорога впереди сворачивает. Ее обидчик врезался в дом. Шестеро погибших, в том числе дети.
Эпики отличались явным, почти невероятным отсутствием морали или угрызений совести. Подобная бесчеловечность стала предметом интереса теоретиков и ученых. Убивали ли эпики потому, что Напасть по какой-то причине наделила способностями лишь самых чудовищных представителей человечества? Или они убивали потому, что суперспособности развращали человека, снимая с него любую ответственность?
Определенного ответа на данный вопрос не находилось. Меня это не особо интересовало — я не был ученым. Да, я собирал информацию, как любой спортивный болельщик собирает информацию о любимой команде. Поступки эпиков и их причины волновали меня не больше, чем бейсбольного болельщика — физика удара биты по мячу. Значение имело лишь то, что эпики не задумывались о жизни обычного человека. С их точки зрения жестокое убийство являлось приемлемым наказанием за самые мелкие прегрешения.
— Проф не разрешал нам атаковать эпика, — сказала Меган. — Это не по правилам.
— Убивать эпиков — всегда по правилам, девушка, — усмехнулся Коди. — Ты просто еще не так давно с нами, чтобы понять.
— У меня дома есть дымовая шашка, — сказал я.
— Что? — спросила Меган. — Откуда?
— Я же вырос на оружейной фабрике, — напомнил я. — В основном там делали винтовки и пистолеты, но мы работали и с другими фабриками. Иногда мне удавалось находить кое-что полезное среди брака.
— Дымовая шашка — нечто полезное? — спросил Коди.
Я нахмурился. Что он имел в виду? Конечно полезное. Кто бы отказался от дымовой шашки? Меган едва заметно улыбнулась — она поняла.
Вот только ее саму я понять никак не мог. Она носила взрывчатку под майкой и отлично стреляла, но ее беспокоили какие-то правила, когда у нее появился шанс убить эпика? И как только она заметила, что я на нее смотрю, ее лицо вновь стало столь же холодным и отстраненным, как и прежде. Чем я ее задел?
— Если удастся добыть ту шашку, я смогу с ее помощью свести на нет способности Рефракции, — сказал я. — Она любит держаться рядом со своей командой. Так что, если нам удастся заманить солдат в замкнутое пространство, она, скорее всего, последует за ними. Я смогу взорвать шашку, а потом застрелить Рефракцию, когда дым сделает ее видимой.
— Неплохо, — заметил Коди. — Но как проделать все это, заодно добыв твои записи?
— Легко, — ответил я, неохотно протягивая свою винтовку Меган; шансов одурачить врагов, не имея оружия, было больше. — Мы дадим им то, чего они так жаждут. Меня.
10
Я пересек улицу, сунув руки в карманы и нащупывая обычно лежавший там рулон изоленты. Остальным мой план не понравился, но лучшего им придумать не удалось. Я надеялся лишь, что выполнить свою его часть они сумеют.
Без винтовки я чувствовал себя совершенно голым. Дома у меня была спрятана пара пистолетов, но человек по-настоящему представлял опасность лишь с винтовкой. Мне всегда казалось, что попасть в кого-то из пистолета можно только случайно.