Вечер на вершине Таникветиль был тих. Медленно и торжественно шли по небу облака, и Манвэ взирал на них бесстрастным взором. Варда явилась в их покоях, едва на небе зажглась первая звезда. Манвэ взял руку супруги в свою, прижимаясь в быстром прохладном поцелуе, потом сел с супругой рука об руку на высоком балконе — он любил восседать так, взирая на Арду свысока, похожий привычками на своих собственных орлов. Ярче стали блестеть звезды в черных волосах Варды, ярче мерцали они на её накидке, но впервые веяло от ней не только ночной прохладой. но и влажной свежестью. И орлиный взор подсказал ему: да, да, так и есть — некоторые из звезд были каплями воды. Манвэ поднялся.— Куда ты? — обернулась к нему Элентари.— Должен узнать, чем занимался дорогой моему сердцу брат.Сердце Варды сжалось, но она не решилась его останавливать, но обратилась к темному вала, прошептав через осанвэ: "Мэлько, беги". Мелькор, ковавший в кузнице заготовку под длинный стальной прут, покачал головой.— Со мной мой молот, — сказал он точь-в-точь как в начале дней этого мира.Варде оставалось лишь тревожиться. Скоро на пороге мастерских возник Манвэ. Мелькор бросил на него взгляд и еле заметно поклонился, не отрываясь от работы.— Я пришел проверить, не отклонился ли ты от пути света.— Отнюдь нет, хотя ошейник...— Не сбивай меня с мысли. Не купался ли ты сегодня днем в источниках Йаванны, в то время как я запрещал тебе вступать в воду и касаться её?Мелькор опустил голову. Он ожидал скорого всплеска гнева со стороны Манвэ и потому ухватил молот покрепче, и готовился принять обвинение с честью, в случае чего устроить дуэль и прочее.— Каюсь, да, но день, сам понимаешь, был жаркий.— А не обрызгал ли ты при этом мою жену?Мелькор недоуменно поднял на него взор.— Ну, и обрызгал в том числе, каюсь. — Как ты посмел! И это после того, как я запретил тебе даже появляться вблизи неё?— Мне кажется, это меньшее, на что тебе стоит обижаться, — осторожно предположил Мелькор, снова пребывая во власти непривычной для себя честности.— Что же ещё? — Перья Манвэ воинственно встопорщились, делая его несколько крупнее и пушистее, чем обычно. — Страшно сказать, ты посмел к ней прикасаться?— М-м-м... Да, и прикасался тоже.Взор Манвэ метал молнии. Он окинул Мелькора взглядом... И понял, что брат возвышается над ним, перекидывая молот с одного плеча на другое. Потом он попробовал припомнить, сколько раз побеждал его в бою, не призывая на подмогу, к примеру, Тулкаса, и не насчитал ни одного. И перышки его мало-помалу улеглись.— Я отрублю тебе руки, — грустно пообещал Манвэ, — если подобное произойдет ещё раз. А что ты делал ещё, я и слышать не хочу. Ты огорчил меня до глубины души. Не поступай так впредь.И с этими словами он развернулся и ушёл прочь, но на вершине Таникветиль так и не появился.