Пока я был погружен в свои мысли, к нам подошёл человек в военной форме. Мужчина почтительно поклонился, протянув руку с телефоном.
— Ваша Светлость, вас к телефону. Его Императорское Величество.
Я принял трубку и, отойдя в сторону, приложил её к уху.
— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество, — ровным тоном поприветствовал я Романова, уставившись в окно.
— Приветствую, Алексей, — сдержанно произнёс монарх и без лишних предисловий добавил: — Где Светлицкие?
— Как бы так вам так сказать… — задумался я, не стесняясь вслух подбирать слова. — В общем, их больше нет с нами.
— Что⁈ — в голосе монарха мелькнуло недовольство.
— Да, так вышло, — коротко ответил я, не сдержавшись от довольной ухмылки.
Ещё бы мне не быть довольным! Такой шанс расправиться со своими врагами, которые, вдобавок, ещё и сами пришли ко мне в руки, ощущался едва ли не победой в лотерее.
— Мы хотели их допросить, — не скрывая раздражения, бросил монарх.
«Я тоже», — подумал я, но вслух этого, конечно, не произнёс.
— Зато я выяснил, зачем они хотели отправить меня в тюрьму, — быстро промолвил я и, отмечая, что монарх ожидает ответа, после короткой паузы добавил: — Чтобы там устранить, пользуясь тем, что на мне браслеты. Фанатики и не надеялись на победу в честном бою.
На том конце линии ненадолго повисло молчание. Затем император отозвался, его голос звучал задумчиво:
— Вот как… — судя по тону, он начал догадываться, где именно произошла наша встреча со Светлицкими. И учитывая то, что наверняка Романов в этом уверен не был, можно предположить, что разговор с принцем ещё не состоялся.
— Хорошо. Я тебя услышал. Ситуацию со Светлицкими обсудим позже, — ответил монарх, сделав акцент на последней фразе. И следом добавил: — К тебе есть ещё один вопрос. Ты ведь дружен с княжной Воронцовой?
— Так точно, Ваше Величество. Что-то случилось? — тут же спросил я, стараясь скрыть беспокойство.
— Да. Мы на связи с её отцом. Девочка пропала, — сообщил монарх и замолк, очевидно ожидая от меня какой-то реакции.
— Последний раз я её видел на балу с княжичем Наумовым, — ответил я после короткого размышления.
— Наумовым? — переспросил Романов. В его тоне появилась хрипотца, которую было сложно расценить однозначно.
— Именно с ним, — подтвердил я, с трудом сдерживая вспышку злости — ничего хорошего от этой мерзкой семейки мне ждать не приходилось.
— Тогда плохо дело.
— Что, простите? — уточнил я, напрягаясь от его неожиданного заявления.
— Делюсь актуальной информацией, — коротко выдохнул монарх. — Князь Дмитрий Евдокимович Наумов — наш главный враг на сегодня. Именно он — лидер мятежников, — заключил император коротко, будто подтверждая мои мысли по поводу их клана.
— Какие интересные новости… — выдохнул я себе под нос, потирая виски.
На этом Владимир Анатольевич сообщил, что у него важный звонок по второй линии, и наш разговор был закончен. Я медленно опустил трубку, возвращая её гвардейцу.
«Найдите Воронцову», — ментально произнёс я для бесов, тут же добавив: — «Уверен, далеко отсюда они её увозить не стали».
Пока происходила вся эта кутерьма на воротах и рядом с ними, я параллельно размышлял о том, насколько мне вообще интересно участвовать в разворачивающемся здесь сражении и делать это на стороне императора. Ведь монарх в своё время не спешил прискакать ко мне на помощь.
Не то чтобы проскальзывали мысли о предательстве или что-то в этом духе, но полученная за сегодня информация требовала чтобы её пережевали, осмыслили и разложили по полочкам в голове. И вот сейчас, когда выяснилось, что лидером мятежников по последним данным является не кто иной, как князь Наумов, у меня не только нет желания оставаться в этой войне где-то в стороне, а напротив, есть чуть ли не вагон мотивации прикончить этого урода собственноручно. Оставалось теперь только скрыть эти свои эмоции от Романовых — не хватало ещё за них всё здесь разрулить и получить очередной орден на грудь. Впрочем, как бы не преувеличить свои возможности в подобных мыслях, ведь сумевший консолидировать вокруг себя столько высокородных аристократов одарённый, априори не может быть простым человеком и слабым врагом.