Дуэль постепенно превращалась в медленную публичную казнь, без каких-либо шансов на победу у моего противника. Но несмотря на бесконечные раны, боль, потерю крови и в перспективе такой схватки — своей жизни, майор наотрез отказывался сдаваться и уж тем более произносить слова извинения. Чувствуя его упорство и непреклонность, ровно те же самые чувства рвались наружу и из меня.
— Хочешь сдохнуть — твой выбор.
Бросив эту фразу достаточно громко, я парировал очередной полудохлый взмах клинка, и резким движением пронзил живот сумасбродного военного своим оружием.
Меч вошёл почти до середины и резко вышел наружу. Майор упал на колени, напоследок одарив меня ненавидящим и непримиримым взглядом, и завалился на бок.
В эту секунду к нам вмиг подбежало несколько мужчин, в том числе его секундант, но встретив мой настороженный взгляд, тут же продемонстрировали отсутствие оружия и злых намерений.
— Ваша Светлость, — первым бросил оказавшийся на коленях перед командиром Сидоров, — если ваша честь была отомщена, я прошу возможности попробовать спасти его жизнь.
На миг я завис, но в следующую же секунду утвердительно кивнул:
— Честь не отомщена, но спасти попробуйте.
Едва я закончил фразу, как отметил, что со всех сторон к телу агента бросилось сразу несколько человек, среди которых была молодая девушка, мельком одарившая меня осуждающим взглядом.
Как немного позже выяснилось, предусмотрительные агенты стянули к штабу сразу несколько отрядов с лекарями, как раз именно на такой вот случай. Целители дружно склонились над своим командиром и стали судорожно вливать в него свою энергию. Это продолжалось не меньше десяти минут, в течение которых я отошёл в сторону стола майора и, уставившись в окно, принимал доклады от своих бесов.
Результаты этих самых докладов оказались не самыми приятными. Как и ранее мной предполагалось, несмотря на колоссальный урон, который принесли городу иномирные твари, их всё же удавалось отлавливать, убивать и в основном своём большинстве не выпускать за пределы постоянно сужающегося круга, по периметру которого сейчас активно шла зачистка. А вот что касалось разлетевшихся по столице бесов, всё было намного хуже…
Тем временем, майор неожиданно захрипел и очнулся. Мой недавний противник попытался сесть, но ожидаемо, лекари ему этого сделать не дали.
Глава 3
Зал с высокими потолками, обычно наполненный звонкими голосами детей, нынче гудел лишь от звуков переговоров военных и работы аппаратуры. Сквозь затянутое тучами небо в помещение проникал тусклый серый свет, едва очерчивая силуэты мебели и людей. Лампы включать не торопились, и лишь холодное мерцание экранов немного разгоняло полумрак.
Я стоял у окна, наблюдая, как за стеклом расстилалась одна из прилегающих к школе улиц, искорёженная последствиями случившегося пробоя. Город казался тихим, но это была обманчивая тишина. Каждый дом, каждый угол могли скрывать угрозу. Солнечный свет утреннего солнца изредка таки пробивался сквозь тучи, высвечивая обломки на дороге и делая разрушения более заметными.
Сзади послышался шорох. Я обернулся, встретившись взглядом с майором. Ещё десять минут назад он лежал буквально на грани жизни и смерти, но сейчас, вопреки всему, уже пытался подняться на ноги. Лицо агента отдавало явной бледностью, но взгляд оставался твёрдым. Подчинённые суетились вокруг, пытаясь удержать пациента на месте, но он, сжав зубы, явно не собирался лежать без дела.
— Я сказал, оставьте, — тихо, но властно произнёс офицер, едва заметно качнув головой.
Двое мужчин неохотно отошли, оставив командира бороться с собственным телом. Майор поднялся с большим трудом, придерживаясь за спинку стула. Движения были напряжёнными, каждая мышца словно протестовала. Тем не менее, мой недавний оппонент сумел сделать десяток шагов вперёд, усилием воли стараясь сохранить ровную спину и безэмоциональное выражение лица.
Наши взгляды пересеклись. Серые глаза застывшего напротив мужчины были полны упрямства, смешанного с болью. Я почувствовал, как внутри вновь закипает раздражение. Этот человек вызывал во мне бурю противоречий: уважение к его железному характеру и ярость от его прямолинейности и хамства.
— Вопросы, с которыми я прибыл, никуда не делись, — спокойно произнёс я, но голос звучал твёрдо.
— Мои ответы не изменились, — сухо отозвался майор, делая шаг ближе. Его голос звучал твёрдо, несмотря на общую слабость. — Этот штаб вне вашей юрисдикции. Покиньте помещение.