Она выбрала обувь на каблуке умеренной высоты и классический брючный костюм темно-синего цвета — блейзер, доходящий до бедер и свободные брюки.
— Брюки? Это то, что ты купила для вечеринки?
Она нахмурилась.
— Нет. У меня не было времени ходить по магазинам из-за сьемки на пляже. Что не так? Это обычный деловой наряд. В конце концов, я должна оставаться на заднем плане.
Зачем ей так прятать свои изгибы? В этом не было никакого смысла. Я взял свой галстук.
— Можешь помочь?
Она положила сумочку на стойку и кивнула, прежде чем подойти ко мне. Взяла у меня галстук и встала на цыпочки, чтобы накинуть его мне на шею, ее пальцы были быстрыми и ловкими, когда она завязывала галстук, ее зеленые глаза были сосредоточены на работе. Однако мой взгляд продолжал блуждать по россыпи веснушек на ее носу и скулах, по изогнутому рту и безупречной коже, несмотря на минимум косметики, которую она нанесла на лицо. Я видел много женщин, которые использовали макияж как вторую кожу.
Эви погладила галстук и мою грудь, подняв глаза.
— Ну вот, готово. — Мы стояли совсем близко, так что ее сладкий аромат доносился до моего носа.
Она сделала шаг назад.
— Нам действительно нужно поторопиться, иначе опоздаем.
— Это модно, — поправил я.
— В этом нет ничего модного, — возразила она, поджав губы. Было ли что-то, в чем она со мной соглашалась?
— Как я выгляжу? — уточнил я, больше чтобы позлить ее, чем для чего-то другого. Прекрасно знал и без ее ответа, что в облегающем темно-синем костюме лейбла «Эрменеджильдо Зенья» очень горяч, и на вечеринке будет изрядная доля желающих меня женщин.
Глаза Эви медленно скользили по мне, не торопясь, как будто она тоже пыталась что-то сказать.
— Ну, — произнесла она нейтрально. — Для человека твоего роста костюм сидит вполне прилично.
Мне пришлось подавить смех.
— У меня никогда не было ассистентки, которая предпочла бы надеть такие брюки на вечеринку, — возразил я, кивая на ужасно свободную ткань на ее пышной попке.
Она покраснела.
— Это не моя вечеринка. Как я уже сказала, не хочу привлекать к себе внимание.
Я с сомнением посмотрел на нее.
— Полная противоположность моим предыдущим сотрудницам, что само по себе сделает тебя центром внимания, и эта одежда, вероятно, не принесет никаких одолжений, зная фурий-журналистов, разгуливающих вокруг.
Она заправила прядь волос за ухо с таким видом, словно собиралась прятаться за мной всю ночь.
— Не волнуйся. Постараюсь быть особенно скандальным, чтобы все внимание было приковано ко мне.
Ее губы дрогнули.
— Не думаю, что для этого тебе нужно какое-то побуждение.
— Верно, — согласился я, внезапно почувствовав себя не в настроении для вечеринки и всех этих шлюх, ожидающих моего следующего шага.
Она посмотрела на свои изящные серебряные часики.
— Нам действительно пора идти.
Я решил подыграть ей и в кои-то веки опоздать на вечеринку меньше чем на два часа.
Как только мы прибыли, я сразу же почувствовал, что мое терпение лопается. Вокруг, как стервятники начали кружить фотографы, да и женщины были немного лучше. Эви изо всех сил старалась держаться в нескольких шагах позади меня и не мешать мне, находиться в центре внимания, но я заметил несколько фотографов, снимающих ее, и это только усилило мое раздражение.
Эви ненавидела, когда на нее обращали пристальное внимание. Коннор и Фиона стояли чуть поодаль и разговаривали с одним из хозяев канала «Network Ten», чье имя я не смог вспомнить.
Пока я пробирался сквозь толпу, пожимая руки и обмениваясь необходимыми любезностями, Эви стояла рядом и шептала имена людей, направлявшихся в мою сторону, чтобы я знал, кто они такие. Она делала это без подсказки, так как знала, что я не помню ни одного имени. Мне было наплевать на большинство присутствующих здесь людей. Они брали то, что хотели и в чем нуждались, а я в свою очередь делал то же самое.
После мучительно долгого разговора с группой женщин средних лет, которые беззастенчиво флиртовали со мной, мы наконец-то добрались до бара. Я наклонился к бармену, ожидая свой заказ.
— Одну газированную воду с ломтиком лимона, ломтиком огурца и льдом. — Затем повернулся к Эви. Она стояла рядом со мной, и смущенно оглядывалась по сторонам. Ей не нужно было демонстрировать на публике этот красноречивый взгляд «оленя в свете фар». Я не был уверен, почему в такой ситуации ей было трудно показать свою злость, ведь она же смогла дать мне отпор, хотя я и был ее боссом. — Что будешь пить?