Из „Записок на манжетах“ читатели узнают подробности о том, как эта пьеса была написана, какой фурор она произвела в местном обществе: пьесу немедленно купили за 200 тысяч, а через две недели она уже была поставлена Первым советским театром и с успехом шла в майские дни 1921 года.
Шумный успех спектакля „Сыновья муллы“ легко объясним: то, что возникало перед глазами зрителей на сцене, совсем еще недавно происходило в жизни, бурной и противоречивой. Соавторы точно уловили главный конфликт минувшей жизни и показали, как начинался и протекал „разлом“ в семье, как жизнь разводила сыновей муллы по разным лагерям, противоборствующим между собой: Идрис, студент, революционер, а Магомет — белогвардейский офицер. Пламенные речи Идриса о положении бедноты, о бесправии женщин, о „непроходимой темноте и невежестве“ неотразимо действовали на зрителей, которые порой сами готовы были броситься на сцену и помочь подпольщикам расправиться со злыми начальниками и стражниками. И, конечно, свершилась революция, а старый мулла Хассбот и его сын Магомет, прозрели и осудили свои заблуждения.
„Написанное нельзя уничтожить“. И эта пьеса сохранилась как свидетельство одной из вех в творческой биографии Михаила Афанасьевича Булгакова, сурово осудившего свою пьесу.
О „Неделе просвещения“ М. Булгаков, помните, тоже отозвался как о „вещи совершенно ерундовой“, как „образчике того, чем приходится“ ему пробавляться. И не буду спорить с автором в оценке этого сочинения, посвященного злобе дня. Скажу лишь, что и этот рассказ интересен не только как факт писательской судьбы Михаила Афанасьевича, но и как штрих действительности того времени.
В „простодушном“ рассказе красноармейца Сидорова поведано о том, как он пришел к замечательной мысли, что плохо быть неграмотным, что необходимо пойти учиться. Но это простенькое решение возникло у него после тяжких испытаний, выпавших на его долю.
Автор с юмором рассказывает о том, как красноармеец Сидоров против своего желания ходил то в оперу, слушал „Травиату“, то на концерт — „там вам товарищ Блох со своим оркестром вторую рапсодию играть будет“. Сидоров в ужасе. Но, оказывается, всю неделю просвещения ему предстоит мучиться и страдать — военком пошлет его в драму, потом снова в оперу: „Довольно по циркам шляться“, настала неделя просвещения. А почему ж только Пантелеева и Сидорова посылают в драму, в оперу, на концерт? Неужели всю роту будут гонять по театрам? „Осатанел“ наш герой от такой перспективы. Ан нет! Грамотных не будут гонять по театрам: „грамотный и без второй рапсодии хорош! Это только вас, чертей неграмотных. А грамотный пусть идет на все четыре стороны!“ — так говорит военком.
Ушел Сидоров от военкома и задумался: плохо быть неграмотным. Думал, думал Сидоров и надумал: поступил в школу грамоты. Похвалил его военком, записал в школу. И теперь Сидоров доволен: „И теперь мне черт не брат, потому я грамотный!“
Конечно, Булгаков не совсем прав, называя свой рассказ „вещью совершенно ерундовой“, рассказ читается, но уж очень примитивна цель, сама идея этого рассказа, агитационно-плакатно и стилистическое решение этой темы. Но таких агитационно-пропагандистских сочинений было много в первые годы советской власти: нужно было вот таким способом внушать необходимость учиться и учиться.
Да и в этом рассказе пробивается одна из главных мыслей Булгакова: человек должен быть свободен в своем выборе, но уже начала действовать командно-принудительная система, которая опутывала человека, превращая его в послушный винтик. Пусть здесь цель прекрасна, но сам способ достижения цели чудовищен. Возможно, Булгаков не думал об этом, когда писал этот явно „вымученный“ рассказ (помните слова Михаила Афанасьевича о том, что ему приходится заниматься „подлинным“ и „вымученным“?), но объективно смысл рассказа именно в этом — и после революции человек нс свободен в своем выборе. И эта мысль пройдет через все его творчество, воплотится и в „Дьяволиаде“, и в „Собачьем сердце“, и в „Роковых яйцах“, а главное — в романе „Мастер и Маргарита“.
Владикавказ, по всему чувствовалось, исчерпал себя: Булгаков давно подумывал оставить его. Но куда ехать? В Киев? В Москву? В Константинополь?..
Эти вопросы вставали перед ним, но он никак не мог решиться. Семья разбросана по разным городам страны, сестры разбежались из Киева, живут в Москве, Петрограде, два брата, Николай и Иван, покинули Россию с деникинцами… Ехать к матери? Вот таким неустроенным, без денег, без определенной профессии, без будущего?