Но, увы, вскоре их тихую жизнь, полную безоблачной радости, нарушили. Ввиду недостатка работников того профиля, каким был занят Павел, ему срочно нужно было выехать на все лето в тайгу, и, как это было ни тяжко и печально, им с Наташей предстояло разлучиться. Наташа прилагала все усилия, чтобы при расставании с мужем не омрачить его сердца, однако, слез удержать было нельзя. Ей жалко было и Павла, что он опять возвратится к тому образу жизни, в котором прожил мучительные долгие годы, страшно было подумать и о себе, остающейся среди дикой природы с одичалыми, безнравственными людьми. Знала, что никакие замки и меры предосторожности не сохранят ее здесь, в этой гуще, закоснелых в преступлениях, людей. Оставалось только покровительство Божие, на что она и положилась, разделяя скорбную жизнь мужа с самого начала. Своими руками собрала ему необходимые вещи в рюкзак, на своих плечах несла их, идя с ним вместе за поселок к речке, своими руками обняла его на прощание и бросила, сняв с пенька, причальный канат в лодку. Баркас, увлекаемый бурным течением горной речки, быстро скрылся за поворотом.
Потеряли друг друга из вида и Владыкины, просто сказать — расстались.
Огромный баркас бросало течением из стороны в сторону с такой быстротой, что Павел едва успевал с людьми отбиваться от скальных уступов, на поворотах, и таежных завалов.
«Вот, такой стремниной, помчалась теперь и наша жизнь с Наташей», — думал про себя Павел, когда, уже после двухчасового плавания, они причалили в тихом протоке к берегу. Они остановились в сорока пяти километрах от Усть-Омчуга, чтобы обосновать, на остаток лета, базу своей топографической партии. Место было живописное; в прошлые годы он, зимой и летом, проходил здесь, восхищаясь красотой пейзажей, обилием дичи, ягод и грибов, а особенно, отличным ловом рыбы. Да, и теперь, пока расставлялись каркасы и натягивался брезент на палатки, начальник партии наловил хариусов и линьков в таком количестве, что хватило накормить досыта всю партию ароматной ухой. Но, увы, для Владыкина все это было бесцветным и непривлекательным. Недели через три это стало так заметно, что начальник после очередного маршрута, сидя за чаем, заметил:
— Ну, что, Павел, ты, видно, заскучал и крепко. Давай-ка, наметим теперь маршрут в сторону Усть-Омчуга, выполним задание и с женою повидаешься.
Владыкин был очень рад. На следующий же день начались приготовления, а после того, ранним утром, отряд двинулся в поход. В Усть-Омчуг пришли на закате. Вступая на окраину, Павел был поглощен мыслями о предстоящей встрече с женой. К его великому удивлению, из поселка, легкой походкой, навстречу ему, с лейкой в руке, шла Наташа; но она не заметила его, идя по другой стороне.
Павел окликнул ее и, скучающие друг о друге, супруги вновь оказались, счастливыми, вместе. Наташа, за это время, много натерпелась от диких посягательств пьяных мужчин; испытывалась, в это время, крепость замков, крючков и прочность упования на Господа. Но была и радость: Альберт Иванович, пользуясь командировкой выездной труппы, несколько дней провел в Усть-Омчуге, и все это время они провели в сладком, дорогом общении, утешая друг друга. Он обрадовал Наташу тем, что (в результате усиленных молитв и размышлений о своих путях) решил, что больше, как христианин, не может играть в театральном оркестре, и покинул его.
Во-вторых, выхлопотал выезд сюда сына, в-третьих, списался с одной из старых своих друзей, сестрой, и очень рад, что у нее сохранилось к нему самое искреннее расположение.
В течение нескольких дней пребывания Павла в Усть-Омчуге, Наташа бродила с ним по тайге и даже поднималась на горы, а, в результате, заявила о своем желании — вообще, идти с ним в тайгу; но он, описав ей обстоятельства и трудности таежной жизни, попытался отказать. Через неделю им предстояло опять расставаться. На этот раз прощание было еще тяжелее; но опять Наташе пришлось снарядить мужа в поход, отпустив его от себя.
Утром, подойдя к реке, Владыкин с людьми соблазнились ее течением и решили не идти пешком, а, срубив плот, спуститься к базе партии на нем. Предприятие оказалось заманчивым, инструмент был под рукою, поэтому, со свежими силами, все приступили к сооружению плота.