Вельскопф-Генрих Лизелотта
Топ и Гарри (Сыновья Большой Медведицы - 2)
Лизелотта Вельскопф-Генрих
ТОП И ГАРРИ
(Второй роман из цикла "Сыновья Большой Медведицы")
перевод с немецкого
ДОЛЯ ИЗГНАННИКОВ
Стояла холодная ночь, и место, где лежал индеец, не было мягкой постелью Сырость и ветер донимали его. Прерия протянулась сюда, на север, от большой излучины Миссури. Правда, местами здесь уже попадались кусты, при свете луны они казались блестящими холмиками. Несколько дней дул холодный северо-восточный ветер. Клочья облаков неслись над самой землей. И хотя снег давно стаял, ночной холод сковал лужи талой воды ледяной коркой.
Индеец лежал на боку, опираясь на локоть. Голова его от усталости клонилась на плечо. Он снова и снова ощупывал свободной рукой правую голень, которая была искривлена так, как это бывает при переломе.
У него не было коня, не было оружия, не было еды, ему нечем было укрыться от стужи. Рядом с ним лежали два крепких сука уже три дня они служили ему костылями. Индеец был страшно худ и дрожал от холода. Огниво он захватил с собой при побеге, но у него не было сил искать топлива для костра. Он изо всех сил боролся со сном заснуть - значило замерзнуть, никогда уже больше не проснуться.
Слышалось завывание голодных волков. Хищники все плотнее и плотнее стягивали вокруг индейца кольцо. Он взял один из суков и принялся стучать по земле. Конечно, это не отпугивало волков, но все-таки они чувствовали, что он жив, готов к борьбе, и держались на расстоянии.
Но вот донеслись и другие звуки. Они были едва слышны. Индеец приложил ухо к земле: сомнений не было - по ночной прерии скакали два или три всадника. Смятение овладело им: гибель или спасение несут они? Индеец бежал от не знающих пощады врагов. Три дня он с трудом уходил от них. И вот - эти всадники... Не из вражеского ли отряда они?.. А может быть, это его соплеменники? С юго-запада, откуда доносился топот, могли явиться и те и другие.
Топот становился все громче и громче, и вскоре индеец уже смог различить две несущиеся как ветер тени. Всадники приблизились к кольцу волков. При слабом свете луны беглец видел, как они натянули луки и на полном скаку выпустили по стреле. Один из волков подскочил и принялся кататься по земле. Три волка бросились на всадника. Взмахнув палицей или томагавком - этого индеец разобрать не смог, - всадник поразил еще одного хищника. И все это совершенно молча. Беглец еще не мог определить, друзья это или враги, хотя заметил, что один из них очень худ, другой - массивнее, крупнее. Худенький еще раз выстрелил из лука, другой - раненый теперь это разглядел - ударил волка эластичной палицей.
Эластичная палица - оружие дакота. Значит, всадники - дакота. А дакота его смертельные враги. Оставалась еще надежда, что его не заметят.
Прогнав волков, всадники остановились и о чем-то тихо поговорили. Потом слезли с коней и расположились на земле. Раненому оставалось одно - ждать: волки разбежались, но рядом - дакота, а это не менее опасно.
Медленно тянулось время. Стали меркнуть звезды. Раненый мысленно готовился к самому худшему. Он принадлежал к сиксикам - черноногим, и на лице его сохранилась боевая раскраска. А между сиксиками и дакота с давних пор была непримиримая вражда. Дакота, конечно, не могли не заметить следов человека, ковылявшего по прерии на костылях.
Рассвело, однако солнце не показывалось. Плотные облака затянули небо, и было холодно. Менее чем на расстоянии полета стрелы тянулась невысокая гряда, и дакота расположились на ее пологом склоне. Они не соблюдали особых предосторожностей, как будто хорошо знали, что им нечего опасаться.
Прошло еще с полчаса. Дакота зашевелились, и тот, что был, видимо, помоложе, повел коней. Оба направились к беззащитному беглецу. Они не торопились. "Знают, - подумал раненый, - что мне не уйти, но им еще предстоит узнать, как умирают воины племени сиксиков". И он схватил одну из палок, служивших ему костылями.
Индейцы остановились в трех шагах от беглеца, и раненый мог их как следует рассмотреть. Перед ним были взрослый воин и подросток. На обоих - только легины и мокасины, и их конечно тоже донимал холод. На спине одного из коней добротное одеяло из шкуры бизона. Дакота были превосходно вооружены: луки со стрелами, двустволки, револьверы, эластичные палицы, томагавки, ножи. Сиксик удивился: о револьверах он вообще знал только понаслышке. "Наверное, эти дакота в дружбе с белыми, - подумал он, -иначе откуда такое оружие?"
Воин дакота заговорил. Беглец догадался, что у него спрашивают имя и как будто бы даже предлагают доставить в стойбище сиксиков.
Это насторожило его. Он чуть было не дал согласия. Но с чего это дакота вдруг собрались к сиксикам? Не рассчитывают ли они с его помощью проникнуть в лагерь? Может быть, это разведчики большого отряда, который по их пятам подберется к палаткам сиксиков?
Беглец понимал, что теряет последнюю надежду на спасение, но все-таки решительным жестом показал, что не желает принимать от них помощь. Они поняли, молча повернулись, сели на коней и скоро скрылись с его глаз.
Отъехав на порядочное расстояние, дакота остановились, слезли с коней. Оба сели на траву.
- Что думаешь ты о воине, которого мы нашли? - спросил мужчина юношу.
- Этот сиксик на военной тропе. Он, наверное, бежал от врагов. У него сломана левая нога. По следам видно, что он направляется на северо-запад. Там должно быть стойбище его рода: тяжело раненный человек не станет двигаться окольными путями.
- Хау. Что делать нам? Что предлагаешь ты, Харка - Твердый Как Камень, Ночной Глаз, Убивший Волка, Охотник На Медведя, Преследователь Бизона?
Тринадцатилетний мальчик был не по годам рослым, взгляд его был не по-детски разумен.
- Мы пойдем на северо-запад и найдем сиксиков, - спокойно ответил он. - Мы сообщим братьям этого раненого воина, где его найти.
- Но воины сиксики тоже примут нас за врагов, как только узнают, что мы дакота.
- Да, так будет. Но разве мой отец Матотаупа думает, что из-за этого мы изменим наши намерения?
- Я так не думаю, Харка. Мы уже давно решили, что направимся к сиксикам. Мы решили это еще тогда, когда ушло лето, пожелтела трава и выпал первый снег. Но я и тогда говорил тебе, что воины сиксики - суровые воины и нелегко завоевать их доверие. Мы знали с тобой об этом осенью. Разве это испугает нас теперь, весной? Я сказал, хау.