— Какую-то хуету! Резиновый мешок с механической игрушкой на радиоуправлении внутри! И какая-то сука и падла, — майор сладко выделил последние два слова, — нажатием кнопки заставляла эту игрушку работать, она расширяла мешок и имитировала рост ебучей печени! Причём у вас троих печень была вполне настоящей! Что ты скажешь по этому поводу?
— Извращение какое-то! — я отвел взгляд. — Больные придурки!
— Да, причём на всю голову! И ты хочешь, чтобы я серьезно поверил, что это рук дело тех мудил, которых мы нашли в комнате управления фермой?!
— Так точно, не знаю! — я пожал плечами.
Из бляшки на моём ремне уже давно удалили все механизмы, которыми я развлекался с мутантом. Подкопаться тут не к чему.
— Ноикс... — майор рычал как собака, думаю, ещё чуть-чуть, и он просто вгрызется мне в руку. — Третье звено! Вы ебучий геморрой на нашей заднице! А ваши вечные попойки с Бредовым однажды плохо кончатся.
Майор специально коверкал ударение на фамилии Мишки. В этот раз я удержался от комментариев по этому поводу. Третье звено в отделении было, мягко говоря, не в почёте, но кто еще будет делать всю грязную работу?
— Товарищ майор, я могу идти?
— Идите, Ноикс!
Майор провожал меня свирепым взглядом до самых дверей. Хорошо что он так и не вспомнил об останках андроида, которым управлял Раф. Очень много запутанного в этой истории, а когда слишком много мелочей, о них легко забыть. Через неделю об этой истории вообще не вспомнят. Они у нас тут почти каждый день. Ну что ж, с этим разобрались. Кто там следующий на очереди? Ах да, доктор хотел видеть меня. Голубчик в обезьяннике, а через пару дней отправится на суд.
— Ну и что ты хотел?
Пытлов оскалился при моём виде, грязными руками терзал стальные прутья. За эти два дня его серьезно потрепали, дорогой костюм порван в области жопы. Наш контингент не церемонился и с прелюдиями не затягивал.
— Ментяра... — он почти улыбался. — Ты всё подстроил красиво, убил Катю, мою девочку...
— Не понимаю, о чём вы! — я говорил громко и отчётливо, чтобы прослушка правильно документировала мою несознанку.
— Врёшь, пидор, я всё понял, вот только ты ничего не остановил; новые мутанты скоро заполнят улицы и убьют вас всех! Сильные и злые!
— Ага, я уже одной такой оторвал голову. Ну такая себе сила, — я откровенно скучал.
— А эмбрионы? — Пытлов вдруг зашептался. — Куда ты дел шестой эмбрион? Ты же вытащил его из её трупа!
— Их было, пять, я ничего не трогал! — и снова я голосил на полную.
— Сука ментярская! Ты даже не представляешь чьи интересы затронул, тебе пиздец!
Я уходил прочь, не желая слушать эти истерики. Теперь очередь дошла и до Алика. Я обещал ему перезвонить. Как я понял, что-то у него там случилось во время эфира...
— Ноикс, это пиздец! — ну вот, и он с ходу назвал мою гениальную спецоперацию пиздецом.
— Тебе-то я чем не угодил?
— Не угодил?! Да ты шутишь! Это грандиозный успех! Такого ажиотажа я давно не видел, а когда та парочка начала сосаться, пошли ставки на жёсткий секс!
— Ну, отлично, я рад за тебя! — хоть здесь я справился на отлично.
— У меня даже идея возникла, а что, если запускать на фермы семьи, мужей с женами? Представляешь, какая драма получится! — Алик радовался как ребенок.
— Так! А вот это уже лишнее, и я, кстати, давно хотел спросить: а если никто не выживает, что тогда?
— Хех, что значит — не выживает? Органы уходят все, просто какие-то подороже, какие-то подешевле, спрос у меня есть всегда.
— Даже не сомневаюсь в этом, поэтому вас в этом бизнесе как гусей нерезаных!
— Кстати, про гусей, спасибо, что помог с конкурентами, они действительно задрали!
— Мы квиты!
— Когда печень вернёшь? Один милый старичок ее уже заждался!
— Терпи, сегодня вечером у меня реванш и, собственно, причина всей этой канители.
— Какой реванш? Ты это, Ноикс, береги её!
— Что? Я не слышу тебя! Ты попадаешь! Пип-пип-пип...
Я бросил трубку. Вот уж конечно! Я не для этого все затеял, чтобы что-то или кого-то беречь. И, кстати, Стас так и не звонил, обиделся наверное, но я засранца предупреждал: наша служба и опасна и трудна! Теперь вечер, мой самый лакомый кусочек...
— Ноикс, держи меня! — Мишка выпал из дверей бара и плюхнулся в лужу ничком. Я незаметно придал ему пинка для ускорения, вышел следом королём, поглаживая нарост на боку. А ведь я уже привык к нему, и расставаться будет грустно.
— А я говорил, что тебе будет пиздец в следующий раз.
— Ты жулик! — Мишка пускал пузыри, и мне пришлось поднять его.
Волочить напарника к служебной машине до ужаса приятно, ведь обычно этим занимался он. Две печени идеально расправлялись с кубометрами дешёвого алкоголя в моей крови. Я дал Мишке проблеваться и ещё раз прописал дружеского пинка, прежде чем посадить в машину. Все равно утром он ничего не вспомнит.