– Буковский, ты меня пугаешь.
– А ты не грузи меня глупостями.
Уютно бормотал мигающий телевизор.
Австрию заливают дожди…
В Мезенском заливе сгорела приливная станция…
Домохозяйки Парижа требуют закрыть большой адронный коллайдер…
Из-за меняющихся ветров ветряные мельницы Голландии сбавляют выработку…
Буковский вздрогнул.
– Это телефон, – засмеялась Аня.
– Ты ждешь звонка? Почему в это время?
– Да мне Колесников в это время звонит.
– Какой еще Колесников? Это кто такой?
– Я с ним в школе училась.
– Откуда он взялся?
– Нашел меня в «Одноклассниках».
– И что ему надо? – Почему-то Буковский подумал о человеке, устроившемся в его квартире.
– Меня.
– И всё?
– Буковский!
– Ладно, прости.
– Мы с Колесниковым учились в школе. Потом он пропал, говорит, учился в школе милиции, а его выгнали. Не знаю, кажется, машины перегонял. И вот опять появился.
– Почему именно теперь?
– Сказал, что проездом в городе.
– И сразу начал тебе названивать?
– Он соскучился, – обрадовалась Аня. Она любила, когда ее ревнуют.
Буковский, конечно, не ревновал, зато умел притворяться.
– А еще чем он занимается?
– Не знаю. Он обещал рассказать. Но я ему честно сказала, что это ничего не значит, я дружу с тобой. – Аня украдкой покосилась на Буковского. – Я сказала ему, что дружу с очень знаменитым журналистом и у нас серьезные отношения.
– А он?
– Не скажу.
– Ну, не сердись.
Буковский обнял Аню.
Выбора нет. Или обнять, или уйти. Границы закрыты, ни в Пекин, ни в Ригу не попадешь. В закрытой на ключ квартире сидит незнакомый человек, может, этот самый Анин одноклассник, как знать? Лучше всего вообще, пожалуй, убраться из Новосибирска.
– Помнишь, я говорил тебе про одно местечко?
– На Алтае? – мгновенно догадалась Аня.
– Ну да.
– Ой, мы уедем?
– Не оставлять же тебя однокласснику.
– Глупый Буковский! Зачем ты так? Колесников – хороший. Он только поужинать со мной хотел. Я ему сейчас позвоню.
– Не надо.
– Тогда отключу холодильник.
– И на холодильник плюнь. Что с ним сделается?
До самого Бердска они молчали. Аня из опасения, что Буковский внезапно передумает ехать, а он из простого желания понять хоть что-нибудь. Этот вчерашний звонок к Карине… Карина хорошо знает физика Вальковича, а физик Валькович работал в Церне… Значит, пересекался там с теми убившимися мужиками…
– Хочешь кофе?
Аня счастливо кивнула.
– Ты у меня настоящая красавица, – похвалил он.
– Я знаю, – кивнула она. И начала прихорашиваться.
– Странно все-таки. Зачем твоей подружке в Сеул? Что там у нее?
– Ой, ты бы видел! Подружка. Су называется.
– Боевой самолет, что ли?
Аня разговорилась.
Карина и раньше много ездила.
У нее везде друзья. Из Берлина, например, вернулась с синяком.
А с этой корейской дурочкой, ревниво объяснила Аня, Карина познакомилась на улице. Долбанула ей машину.
«Давай, Буковский, остановимся в этом кафе…»
Кофе им понравился, но кормили, как на броненосце «Потемкин».
– Подогрейте сливки, – попросил Буковский. Он внимательно слушал Аню.
– Эта корейская дурочка даже докторскую диссертацию защитила. Нет, не по камасутре, ты что, это же Индия! А у них там, в Корее, секса нет. Им нечего там защищать, кроме идей чучхе.
– А эта Су, она из Северной Кореи?
– Ой, Буковский, а разве Кореи две?
И вдруг испугалась:
– Буковский, а ты пить на Алтае не будешь?
Это Аня вспомнила, как Буковский недавно нажрался.
Она тогда всю ночь не спала, допытывалась, с какого это он горя? «Ну, зачем ты водку пьешь?» – «Да лимонад уже не вставляет». «Может, ты заболел? – пугалась Аня. – Может, разлюбил меня?» Он отмалчивался. «Может, правду от меня скрываешь?» А он ничего такого не скрывал. Не показывать же эсэмэску от одной дуры: «Поздравляю, Буковский, ты и на этот раз не станешь папой…»