На снежных вершинах виднелись фигурки людей. Геологи искали горные источники. Из живописной бухты Кэт к порту тянули трубы водопровода; по отлогому руслу, пробитому в скалах, потоками низвергалась каскадами кристально-чистая вода.
К ужину все вернулись на ледокол. Рядом стоял громоздкий корабль — китобойная матка «Алеут». Ее «детеныши» — маленькие и быстрые боты-китобойцы — промышляли в Анадырском заливе. «Алеут» распространял тяжелый запах. На широкой палубе, скользкой от воды и крови, трое людей кривыми ножами ловко распластывали тушу кита, отделяя внутренности и сало. Из темнокрасного китового мяса на «Алеуте» изготовляют консервы, их охотно раскупает коренное население Чукотки и Камчатки. С кормы пловучей фабрики опустили стальные тросы лебедок, готовясь к подъему добычи: китобоец «Авангард» притащил на буксире двух убитых китов. Флотилия этим летом вела счет уже шестой сотне животных. В бухте Провидения «Алеут» пополнял запасы угля и пресной воды.
Приземистые здоровяки-грузчики, ритмично взмахивая лопатами, подавали уголь на береговой транспортер. Глядя на их уверенные и ловкие движения, не верилось, что эти эскимосы и чукчи лишь нынешним летом впервые в жизни познакомились с непривычным для них трудом.
Для меня не было новостью, что сотни коренных жителей полуострова овладевают новыми профессиями. Прирожденные охотники-зверобои, рыболовы и оленеводы показали себя способными мотористами-механиками, строителями. Над тундрой и горами полуострова уже летали чукчи-летчики, обученные в авиационных школах Гражданского воздушного флота. Их сестры работали учительницами, фельдшерицами, руководили детскими домами и интернатами. Каждое лето отсюда в Петропавловск, Владивосток, Хабаровск, Москву и Ленинград уезжают учиться юноши и девушки. Они возвращаются на родной Север и распространяют культуру среди своего народа. Вероятно, где-нибудь на побережье или в глубинном районе полуострова живет и работает сейчас девушка-чукчанка Вера, которая пять лет назад ехала из бухты Провидения в Ленинград — учиться в Институте народов Севера…
Нам оставался последний переход на юг. «Сталин» шел к бухте Угольной, где полярные геологи открыли богатые залежи угля. Воды Великого океана были тихи. Невдалеке от берега резвились киты, пуская вверх сверкающие фонтаны. Вокруг шныряли китобойцы с «Алеута», подстерегая добычу. Вдруг впереди всплыли две подводные лодки. Японцы?! Но почему же на корпусах — красные флажки?.. «Лодки» держались неподвижно на поверхности, как будто выжидая. Через минуту все разрешилось: это были убитые киты. Мертвых животных накачали воздухом, чтобы они держались на плаву, воткнули им в спины отличительные флажки и ушли продолжать охоту. Вечером китобойцы соберут свою добычу и отбуксируют ее к матке.
В маленьких и уютных домиках бухты Угольной жили сто человек. Ведя промышленную разведку, они уже добыли немного угля для нужд арктического флота.
Еще два года назад четыре пятых всего угля для арктического флота привозили извне и только пятая часть добывалась на Севере, а теперь все больше в снабжении полярного флота растет доля местного угля.
К ледоколу подошла шаланда, с нее перегрузили две тонны угля. Кочегары подходили к бункеру, пробовали черные куски на вес и на ощупь: «Хорош уголек! Нынче испробуем в топках…»
Берег быстро удалялся. Сквозной поход «Иосифа Сталина» на восток закончился. Ледокол возвращался в Мурманск. От него нас отделяло расстояние в семь тысяч километров.
XIV
В последний раз за кормой блеснули воды Берингова пролива. Огибая мыс Дежнева, корабль вошел в Ледовитый океан. Мы проделали путь «Сибирякова» и «Челюскина». Оставалось пройти его в обратном направлении — по маршруту «Литке». Наступило первое сентября — сороковые сутки нашего плавания.
Вечером мы собрались в кают-компании. Судовые радисты включили репродукторы. Радиоцентр Диксона транслировал «Последние известия»:
«Передаем сообщения из-за границы… Первого сентября германские войска во многих местах перешли польскую восточную границу и вторглись в Польшу… Немецкие самолеты бомбят Варшаву…»
Все насторожились.
— Это очень серьезно, — сказал Белоусов. — Европа втягивается в войну.
— Быть может, еще обойдется? — нерешительно спросил кто-то.
Вести с Запада будили тревогу. Кровавое пламя войны распространялось по Европе…