В тот февральский вечер в отделе информации «Правды» было, как всегда, людно.
Один из сотрудников только что вернулся с выставки плакатов «Десять лет без Ленина по ленинскому пути». У входа в кабинет дежурного редактора отдела его обогнал спортивный репортер.
— Материал готов? — небрежно спросил дежурный, который из всех видов спорта признавал только шахматы.
— Есть! Розыгрыш первенства Москвы по хоккею, победа «Дуката»…
Дежурный рассеянно пробежал взглядом страничку и пометил шрифт.
— У кого еще?
— Интервью с профессором, руководителем экспедиции в Среднюю Азию…
— Тема?
— Земледелие на Памире. Двести…
— Написано?
— Да! Опыт посева… Двести пятьдесят культурных растений… Успешно вызрели ячмень, горох, люцерна…
«Земледелие на высоте 4000 метров» пошло в набор. Дежурный открыл разбухшую папку иногородной информации. По обыкновению первенствовал Ленинград. Корреспонденты «Правды» сообщали:
«В Ленинграде открылся университет выходного дня. Среди лекторов — академики Вавилов и Иоффе». «Зимняя ледокольная навигация в порту закончена. Сквозь льды проведено 498 пароходов». «Готовится очередной международный аукцион пушнины. Ожидаются более двухсот представителей иностранных фирм». «Дан старт аэросанному пробегу протяжением 2250 километров. Участвуют двенадцать аэросаней». «Восемь бывших царских яхт получает Центральный парк культуры и отдыха для прогулок трудящихся по Финскому заливу». «Закрылась сессия Академии наук СССР. Учреждены ежегодные «Менделеевские чтения» лучших трудов по физике и химии. Успешно работают новые академические комиссии — по атомному ядру, метеоритам, изучению Каспийского моря»…
Лист за листом уходили в типографию. Дежурный беспокойно поглядывал на макет номера: он был уже почти заполнен, а стопочка корреспонденций продолжала расти.
Трубы пневматической почты с шипением и присвистом поглощали цилиндрические патроны, содержащие свертки заметок, и переносили их в наборный цех… «Началось строительство телефонно-телеграфной магистрали Москва — Хабаровск»… «Пущен первый в Казахстане сахарный завод»… «Двадцатилетие Свердловского театра оперы и балета»… «На Кубани колхозы начали пахоту»… «Доклад товарища Сталина XVII съезду ВКП(б) издан в Тбилиси на мингрельском языке»…
На всех сообщениях стояла дата: четырнадцатое февраля 1934 года.
Близилась полночь. Газетная горячка утихла. Корреспонденты разошлись; в отделе информации остались только трое. С годами у нас выработалась привычка засиживаться в редакции до поздней ночи в ожидании свежего номера газеты. Мы постоянно находились в полной готовности к «старту» и в этом смысле, пожалуй, походили на пожарных: достаточно было короткого сигнала, чтобы любой из нас тотчас же помчался на место события, представляющего общественный интерес. Нередко перед рассветом внезапный звонок из редакции поднимал корреспондента с постели; спустя час он сидел в кабине самолета, в полдень высаживался за тысячу километров от Москвы — на аэродроме областного центра, в рабочем поселке, на колхозном поле, и еще до наступления сумерек спецкоровская информация лежала на столе редактора. В журналистской деятельности мы видели свое призвание и гордились работой в ведущей, самой авторитетной, распространенной и любимой народом газете. Сознание, что наших корреспонденций ждут миллионы людей, рождало чувство величайшей ответственности перед читателем.
Усевшись на скрипучем редакционном диване, мы вспоминали события недавних дней. Тихон Беляев, старший из нас по возрасту и опыту газетной работы, заговорил о катастрофе стратостата «Осоавиахим». Несчастье произошло в конце января. Мы втроем провожали стратонавтов в полет. Было раннее утро, слегка морозило. Облака нависли, казалось, над самыми верхушками сосен. Огромный шар уже наполовину скрылся с глаз, когда из люка сферической гондолы показался командир стратостата Федосеенко и взволнованно провозгласил здравицу в честь Сталина и съезда партии. Через несколько секунд шар исчез в серой пелене. Прошел час, другой. На земле принимали короткие радиограммы экипажа: «Достигли высоты 20 600 метров»… «Продолжаем научные наблюдения»… «Все благополучно»… Внезапно связь оборвалась.