Досадное недоразумение настигло меня уже двери. Охранник, который прежде спал сидя, за время моего променада устроился поудобней и разложился на полу поперёк входа в мои скромные апартаменты. Положив мощный локоть под голову, мужчина трогательно подтянул к животу ноги. Будить этого милого человека было бы ужасной ошибкой, поэтому я минут пять извращалась, пытаясь достать до замочной скважины отмычкой и одновременно его не разбудить.
Всё было тщетно. Скрюченная поза блаженного не давала мне добраться до замка никак. В итоге я выдохнула и, мужественно подобрав юбки, шагнула через него одной ногой. Для второй места в узком проёме между охранником и дверью не нашлось.
Открывать дверь одной рукой я не могла, и поэтому юбки пришлось опустить, и так, чтобы они не попали на его лицо или руки. Ну и заодно они должны закрыть собою свет от отмычки, успокаивала я себя, вставляя маленькую палочку в замок, которая засияла неожиданно ярко.
Только замок тихонечко щёлкнул, снизу раздался изумлённо-сонный голос:
— Па-антало-оны?
Я на миг замерла, соображая, что отмычка засветилась чрезмерно ярко, и разбудила-таки моего охранника, и, наверное, я сейчас выгляжу, как абажур от торшера и нужно срочно что-то предпринимать, и не нашла ничего лучше, чем тихонечко пропеть:
— Это сон, просто сладкий сон… — и быстро шагнула в комнату, слава Небесам, открывавшуюся внутрь.
Я ещё успела услышать восхищённое:
— Говорящие панталоны! — когда в панике запирала дверь своей волшебной отмычкой. И уже не помнила, как добралась, наконец, до кровати.
Уткнулась в тёплого Бомбеля лицом, пытаясь привести себя в чувство и перестать содрогаться от беззвучного хохота. Я это сделала! Достала трубу! Хоть и таким замысловатым образом, но достала! Я была почти у цели и, наверное, следовало дождаться утра, чтобы проверить моё предположение о том, что труба – это ключ-портал, нечто, что перенесло меня сюда, а Эмеральд к нам.
Хотя почему, собственно, утра? Почему не сейчас? Облака не помеха информации и звёздному излучению.
Выпуклые символы на ободке казались тёплыми на ощупь, но совершенно немыми. Наши светились, а эти… Я подошла совсем близко к окну и вытянула руку с трубой вперёд, и… ничего. Я направляла её в зенит, в горизонт, под разными углами и во всех направлениях. Тёрла символы, пыталась выкрутить линзы. Труба не желала включаться. Здесь отсутствовала часть с монтировкой, а значит, не было и часов. Возможно, дело было не в трубе, а в часовом механизме… Я даже не знала, расстроилась ли я, что у меня не получилось так быстро всё разрешить или в действительности я этого и ожидала, что у меня ничего не получится?..
Мне вдруг разом расхотелось шутить и стало по-настоящему страшно. Что если это всё: и муж, и лысая голова, и мадам любовница с охраной у двери и где-то снаружи – на самом деле? И я тут совсем, навсегда? По телу мазнуло ознобом, пальцы сжали бесполезный уже артефакт, и я с сомнением посмотрела в окно. Сдаваться нельзя. Я разберусь, как эта штука работает. Должна разобраться. Скорее всего, сейчас не получилось её запустить, потому что дело всё же в параде планет. А здесь, сейчас его, очевидно, не наблюдается.
Следовало придумать, куда спрятать трубу моего бесподобного эрда, на случай, если её придёт в голову кому-то искать.
Утренние сумерки давали достаточно света. Я огляделась вокруг и сдёрнула полотенце с накрытых тарелок и чаш, и увидела на столе вазу. Ту самую, которую давеча сшибла. Осторожно, стараясь не шуметь и не повредить оба предмета, опустила в вазу трубу, и она вошла в неё, как нож в ножны: точнёхонько и плотно, будто они были созданы друг для друга. Я даже попыталась её потрясти, но труба в вазе не издавала ни звука, так удачно она там сидела.
С жадностью проглотив здоровую миску каши, запив её терпко пахнущим сонным питьём из высокого глиняного кувшина, и по-плебейски утерев рот рукой, я поплелась к кровати. Кажется, меня, наконец, отпустило…
Меня немного тревожил пёс, который всё время спал в ошейнике, и беспокоило, не будет ли ему это вредно, поэтому я погасила свет и расстегнула замочек на его толстой шее. Потом спрятала ошейник вместе с веером и отмычкой под подушку, подгребла Бомбеля, который даже не проснулся, к себе поближе, раз уж он принял меня за хозяйку, и, намереваясь хорошенько обдумать всё, что сегодня со мной произошло, на мысли: «Дай Бог тебе разума и смекалки, Пахрачёв», провалилась в тёмный, и глубокий, как «ситуация» в которую я попала, сон.
[1]Укладка – здесь сундук или сумка с личными вещами.
[2]Кепплер - Немецкий математик, астроном, механик, оптик, первооткрыватель законов движения планет Солнечной системы. Так же «