Слишком поздно.
Мой палец спустил курок прежде, чем он вообще смог прицелиться. Кровь появилась на его руке, отбрасывая пистолет на асфальт к передней шине автомобиля. Он попятился, но был достаточно умен, чтобы использовать движение для того, чтобы спуститься и набросить на меня.
Его рука схватилась за мой пистолет, но я отбросил его как можно дальше, освободил запястье от его хватки и ударил его по лицу с такой силой, что хрустнула кость.
— Какого хрена?! — огрызнулся Расс, очевидно непривыкший иметь дело с кем-то его уровня.
Вот, что делает Хавок таким опасным. Никто не ожидает этого от нас. Никто не видит, что мы идем.
Вот, как мы выиграем эту войну: тихим, но неумолимым нападением в темноте. В конце концов, ядовитый паук может убить взрослого человека один укусом, пока тот спит. Что отличает нас?
Когда на меня напали те мальчики, когда они сломали мне колени и по очереди мочились на меня, я не мог защитить себя так, как того хотел. Все те месяцы, проведенные в кровати, измученные болью или оцепенением от обезболивающих, я держал телефон в руке и смотрел видео. Читал книги. А затем я встал с кровати, и начал имитировать изученное.
Вы будете удивлены, что с вами может сделать маленький личностный рост.
Как я и сказал, образованный монстр. Знание и в самом деле гребенная власть.
А вот тот парень Расс — силовик. Его работа заключается в том, чтобы члены банды шли по струнке, разбираться с врагами и избавляться от информаторов. Он тоже знает свое дело. Так что он скрестил свои лодыжки под моими коленями, чтобы удержать меня на месте, а затем легким, плавным движением, от которого я попробовал кровь, за ломал мне руки за спину.
На минуту у меня так закружилась голова, что я почувствовал, как ее имя застыло на краешке моих губ. Бернадетт. Я буквально бы убил целый мир ради нее. Действуя инстинктивно, я согнул ноги в коленях и использовал свой тяжелый ботинок, чтобы пнуть скрещенные лодыжки Расса. Он заворчал, но на нем тоже были кожаные ботинки, так что у меня не получится сломать ему лодыжки, как я планировал.
Еще один удар, и, хотя бы, мои ноги были освобождены. Моя спина выгнулась, словно я был одержим, и в затылке я слышал насмешливое бормотание детей, играющих в «Золотые ворота». Золотые ворота пропускают не всегда. Первый раз прощается, второй раз воспрещается, А на третий раз не пропустим больше вас…
Одним движением я перевернул Расса, но его ноги все еще обвивали меня. Обоими кулаками я врезал ему по лицу. Кость сместилась, потекла кровь. Он достал нож из-за ремня и жестко и быстро метнул им в мой живот.
Татуированные пальцы обхватили его запястье, буквы Х.А.В.О.К чернилами выведены на моих костяшках. Другой рукой я достал выхватил нож и развернул его так, что он был наведен на его шеи.
— Уилл! — крикнул Расс, и это было единственное предупреждение, которое я получил, прежде чем почувствовал холодок на своей шее.
Был еще один. Кто-то послал за нами кавалерию, не так ли? Даже сложно представить, почему. Но политика не моя сильная сторона. Я лучше буду заставлять людей истекать кровью.
Мое тело завалилось на бок, когда Уилл — еще одно имя, которое я узнал из информации — спрыгнул с крыши. Он не стрелял в меня, потому что, скорее всего, убил бы Расса. Интересно. Немного верности.
Я провел рукой по своей окровавленной губе и улыбнулся.
— Я впечатлен, — сказал я, взял пистолет в правую руку и встал. — Не думал, что среди воров осталось хоть какая-то верность.
За исключением Хавок, конечно же. Кровью войдем — выйдем, ею истекая. Навсегда.
— Этот парень охренел, — сказал Расс, захлебываясь кровью и фыркая, когда она полилась у него из носа двумя пунцовыми ручейками. — Вышиби ему гребанные мозги.
Уилл — такой же обычный мужчина, как и его приятель — снял с плеча штурмовую винтовку.
Очень плохо, что он не знает всего того, что знал я.
Пуля попала ему прямо между глаз, когда Оскар выстрелил с крыши. Я наклонил голову назад, чтобы мог посмотреть на него снизу вверх. Он прицелился и выстрелил в Расса, но когда я опустил подбородок, чтобы взглянуть, то обнаружил, что мужчина уже прошел половину аллеи.