УТОПИВШАЯ ДОЧЕРЕЙ
Собирала братца в путь,
собирала, обувала,
думала: он едет в город,
привезет и мне гостинец.
В город он и не поехал,
а пошел он женихаться,
за невестой, пес, пошел.
Плача он домой вернулся:
«Не хотят девицы замуж.
Много у меня сестер,
много надобно рубашек,
поясочков — еще больше».
Думу матери надуло,
подсказал сорочий разум:
дочек уведу на море,
унесу девиц к колодцу.
Старшая сказала дочка,
молвил первенец родимой:
«Подожди-ка, подожди-ка,
хватишься еще девчонок,
коль не ранее, так летом,
летом спешных дел немало!»
К матери пришла невестка,
ткать поставили невестку.
Ткать не может мать — устала.
Ткать невестка не умеет.
Ждет неделю полотно,
ждет неделю, ждет другую,
ждет она уже и третью.
Полотно заговорило,
стала жаловаться ткань,
так промолвила, сказала:
«И меня снесите к морю,
и меня к колодцу бросьте.
Там меня доткет деревня,
там прохожие расстелют
на рубашки для попов,
для дьячков на всю семью,
для деревни на портянки».
Думу матери надуло,
на морской взбежала камень,
на морском стучала камне:
«Возвращайтесь, мои дочки,
полотна вы мне натките!»
Старшая сказала дочка,
молвил первенец родимой:
«Разве я не говорила,
хватишься еще девчонок,
чтоб наткали полотна!»
ГРЕБЕНЬ В МОРЕ
Матушка меня растила,
я ж себя лишь веселила,
родила меня родная,
сердце родила сама я.
Мать лелеяла меня,
я лелеяла лишь кудри.
Кудри выросли мои,
стали пышны и красивы,
волос пышный, прядь густая,
волосы не в меру длинны,
слишком длинны,
слишком толсты,
застревал отцовский гребень,
завязала щетка старой,
не брала расческа брата.
В Виро братец мой поехал,
чтобы уплатить налоги,
деньги уплатить за землю.
Задержался брат надолго,
долго оставался в Виро,
в городе он задержался,
задержали вина Виро,
вина Виро не пускали,
вина Виро, булки Саксы,
Швеции хмельное пиво,
Саксы сладкие напитки.
Наконец вернулся братец,
деньги уплатив за землю,
уплатив налоги в Виро.
Он привез оттуда гребень,
гребешок из серебра.
На морской пошла я камень,
встала на скалу морскую,
я расчесывала пряди,
волосы свои чесала.
Ускользнул мой гребень в море,
в воду сорвалась расческа.
Взять ее я наклонилась,
посмотреть ее решилась.
В глубину ушла на сажень,
на две сажени в пучину.
Зацепили бусы меч,
ухватил клинок мой крестик.
Принесла домой тот меч,
брату отнесла клинок,
подала ему я в руку.
Прибежал народ смотреть,
говорят в деревне бабы,
говорят мои соседки:
«Этот меч с войны доставлен,
приведен сюда из битвы».
Говорила я на это:
«Не с войны клинок доставлен,
приведен не из сраженья,
этот меч добыт из моря,
взят клинок со дна потока».
СВАТОВСТВО НЕБЕСНЫХ СВЕТИЛ
Мать богатого хотела,
денежного ждал отец —
я хотела в жены к солнцу.
Сватать из богатых шли,
шли из денежных ко мне,
приходили сватать с неба.
Я у солнца побывала.
Было в Пяйвёле тепло,
был красив жених мой — солнце.
Мать в богатство продала —
рассердилась я на мать,
рассердилась, прогневилась,
прилетела птицей к ней,
в сад отцовский прилетела,
там я пела и звенела:
были пальцы мои звонки,
были руки мои тонки,
ими я белье стирала,
ими я месила тесто.
Мать заплакала тогда лишь:
«Поступила я так глупо,
я решила очень плохо,
замуж выдала малютку,
тихую мою дочурку.
Устает моя малютка,
руки, плечи устают».