– Это чувство… как будто я на грани, – сказала она, ее голос стал тверже, но дрожь в нем все еще оставалась. – Как будто я должна сделать шаг, но не знаю, вперед или назад.
Хальдор, сидевший все это время неподвижно, придвинулся ближе. Его движения были мягкими, но в них сквозила уверенность.
– Лес и боги всегда забирают тех, кто на грани, – сказал он наконец, его голос звучал так, будто он подтверждал ее худшие опасения.
Астрид снова отвела взгляд, чувствуя, как холод пробирается к ее сердцу. Значит ли это, что для нее уже слишком поздно? Значит ли это, что она уже потеряна?
– Я не знаю, что это, – сказала она тихо. – Я просто хочу понять, где она… где Сана. Мне не нужно ничего более, лишь спокойствие и тепло, которое я раньше не ценила. Я готова все отдать за то, чтобы она вновь оказалась рядом и все стало нормально. Я хочу извиниться перед ней, сказать как люблю… По-настоящему сказать, а не наотмашь.
На мгновение она почувствовала, как ее голос сорвался, но она сжала кулаки, стараясь сохранить контроль.
– Ты видишь больше, чем остальные, Астрид, – сказал Хальдор, его голос стал мягче, будто он хотел успокоить гостью. – И это не всегда дар. Порой это худшее наказание, особенно, если нет возможности разделить это бремя кем-то, облегчить тяжесть непосильной ноши.
Ее взгляд снова встретился с его глазами, и в его глубине она увидела что-то, что ее испугало – понимание, которое он не спешил раскрывать.
– Ты должна быть осторожна в своих желаниях и стремлениях, – добавил он, глядя прямо в ее душу. – Не я один замечаю изменения, не я один захочу стать наставником. Тебе нужно выбирать с умом, кому ты доверишь свою жизнь, а пока твое сердце мечется, я могу сделать обряд защиты.
– Хальдор, – неуверенно произнесла Астрид, поднимая взгляд на жреца.
Обращаться по имени, смотреть в его лицо казалось бесстыдным и неправильным, однако она смогла на мгновение побороть это в себе. Она могла притворяться, что ей безразличны вековые традиции деревни, наставления матери и приевшиеся привычки, но трепет был вызван не этим: в глубине души вспыхнуло восхищение. Ошарашенная собственными мыслями, девушка зарделась и отвернулась, окидывая комнату более пристальным взором.
– Где я?
– Ты в моем жилище, – спокойно ответил он. – Я решил, что не стоит нести твое тело по деревне в отчий дом, где не нашлось бы нужных трав и должного ухода. Если ты беспокоишься о слухах… – он на мгновение усмехнулся, и это была самая яркая и человечная эмоция, которую он проявил. – Никто не узнает. Я не буду порочить твою честь, Астрид.
– Нет… – тут же покачала головой девушка. – Меня не беспокоит молва, лишь хотела узнать.
– Перед тем как ты покинешь мой дом, позволь мне все же сделать обряд защиты, – эти слова звучали не как просьба, а как простая формальность.
– Да… – рассеянно произнесла Астрид.
***Тень расползалась по комнате, клубилась под потолком. Хальдор, стоя перед Астрид, словно сливался с мраком, который заполнял пространство, проникая в каждый угол. Его движения были медленными, почти ритуальными, как будто он плыл в этой густой, вязкой тишине. На столе перед ним лежала чаша с густой, бордовой жидкостью, которая блестела в свете одинокой свечи.
– Сядь, – тихо произнес он, но его слова прозвучали как команда, которую нельзя ослушаться.
Астрид не стала спорить. Она села на деревянный стул, чувствуя, как холод от земли, готовящейся ко сну, пробирается через её босые ноги. Ее взгляд был прикован к чаше, в которой она по запаху точно различила кровь, но не осмелилась спросить, чья она.
Хальдор окунул пальцы в жидкость, его движения были точными и лишёнными сомнений. Ее сердце забилось чаще, когда он приблизился, держа в руках силу, которую она ещё не могла понять. Запах жреца, исходивший не от трав или отваров, тонко проскользнул сквозь дым от очага, окутывая Астрид уютным ароматом, напоминавшим о самых теплых воспоминаниях. Девушка закрыла глаза и представила, что она бредет по берегу, овеваемому морским бризом, волны рассыпаются в белую пену, а соленые морские брызги наполняют воздух свежестью, вокруг витает минеральный запах суровых утесов, переплетающийся с ароматом шалфея.
– Закрой глаза, – сказал он, и она подчинилась, хотя ощущала, как страх обвивается вокруг ее разума, как лозы, пытающиеся задушить.
Астрид почувствовала прохладное прикосновение пальцев ко лбу. Каждый мазок был медленным, но твердым, словно он вырезал что-то невидимое прямо под ее кожей.
– Этот символ… – начал он, его голос звучал тихо, почти шёпотом, – это щит. Он удерживает тех, кто наблюдает. Тех, кто ждет, чтобы сломить тебя.