— А если не поймет?
— А если не поймет, то это ее беда. Ты заслуживаешь того, чтобы рядом с тобой были люди, всегда готовые тебя поддержать.
Пейсли все еще радостно улыбается мне, когда нам открывает дверь чуть полноватая блондинка с подкрашенными под седину острыми прядями. Она одета во все черное, если не считать массивного красного ожерелья из тех, что призваны оттягивать на себя все внимание. Глаза густо накрашены, с черной подводкой и тушью. Такое скорее ожидаешь увидеть в Вест-Виллидж[2], а не в Хемптонсе.
— Пейсли! — восклицает она, а я тем временем пытаюсь собрать волосы в хвост и затолкать его сзади под майку, чтобы как можно меньше походить на Зоуи. Солнечные очки я не снимаю.
— Здравствуйте, миссис Купер! — Пейсли с улыбкой смотрит на женщину — как я понимаю, мать Клодии.
— Я — Анна, — говорю я, протягивая руку. — Няня Пейсли.
К счастью, на лице женщины не отражается ни малейшего потрясения, никаких попыток потереть глаза, никаких неловких оценивающих взглядов.
Она просто пожимает мне руку, и я обращаю вни мание на то, что ее ногти покрыты насыщенно красным лаком в цвет ожерелью.
Миссис Купер милостиво принимает поднесен ное Пейсли печенье и поясняет, что Клодия до четырех будет на занятиях по верховой езде.
— Планы на завтрашний день не изменились? — спрашивает она.
Я непонимающе смотрю на нее.
— Девочки собираются поплавать вместе в бассейне, — говорит она после минутного молчания. — Нужно просто привести Пейсли к двум. Думала, Эмилия об этом упоминала.
Пейсли кивает и тянет меня за руку.
— Мы говорили об этом за завтраком, — напоминает она.
— А… Конечно, — бормочу я (в самом деле?). — Все без изменений, — говорю я и улыбаюсь, пытаясь собраться с мыслями.
Дальнейший маршрут уводит нас с Линден-лейн и в сторону от Мейн-стрит, глубже в жилые кварталы Херрон-Миллс. Два из трех семейств дома, и мы около часа проводим в гостях у Полсон-Госсов. Пока Пейсли и Рэйчел бегают на втором этаже дома, который, к моему облегчению, больше похож на обычное жилище в пригороде, мы с Элизабет болтаем о моих планах на учебу в колледже (да, я собираюсь жить в общежитии; нет, я еще не выбрала направление обучения), сидя на кухне с запотевшими стаканами зеленого чая со льдом.
Уловив взгляд, брошенный Элизабет на часы на панели микроволновки, я поднимаюсь наверх за Пейсли и объясняю, что нам предстоит сделать еще пару остановок, хотя на самом деле это был конечный пункт нашего маршрута. Мы с Пейсли быстро возвращаемся в Кловелли-коттедж. Нам жарко, мы вспотели. Всякий раз, стоит мне прикрыть глаза, передо мной встает мерцающий индикатор температуры духовки. Как неосторожно. Мы окунемся в бассейн, чтобы смыть дневную грязь.
К половине пятого мы обе уже приняли душ и переоделись к ужину. Полотенца и купальники сушатся на настиле у бассейна. Я заглядываю на кухню за мелкой морковкой и хумусом и вижу там Мэри, высокую полную женщину в хорошо подогнанной поварской куртке с черными пуговицами, усердно трудящуюся над чем-то, от чего пахнет чесноком и белым вином. У меня аж слюнки текут.
— Ужин в половине седьмого, — напоминает она, и я обещаю, что мы не станем наедаться закусками.
Она показывает глазами на горку печенья, все еще лежащую на тарелке на кухонном столе:
— Вижу, Пейсли показала тебе свое любимое лакомство.
— Пожалуй, мы немного перестарались, — признаю я. — Пожалуйста, угощайтесь.
Я вспоминаю о четвертой бумажной тарелке, которая все еще стоит в сумке у входа, и внезапно мне в голову приходит идея.
— Пейсли, — я выскальзываю из кухни в общую комнату.
Там Пейсли, одетая в белые хлопковые шорты и футболку, сидит на диване и смотрит по телевизору какую-то незнакомую мне детскую передачу. Я ставлю хумус и морковку на кофейный столик перед ней и предлагаю:
— Не хочешь отнести последнюю тарелку печенья соседям?
Она, смешно сморщив нос, смотрит на меня и говорит:
— Андерсоны до августа уехали в Люцерн.
— К соседям с другой стороны. К Толботам.
Под летним загаром Пейсли мертвенно бледнеет.
— В Уиндермер? — спрашивает она неожиданно тихим, чуть слышным голосом.
Она мотает головой так яростно, что все еще мокрые светлые волосы хлещут по спинке дивана. Я хмурюсь, не понимая, что происходит с Пейсли. Такой я ее еще не видела.
— Да, в Уиндермер, — говорю я. — Думаю, Толботы тоже любят печенье.
2
Вест-Виллидж — богемный район на Нижнем Манхэттене в Нью-Йорке, западная часть более крупного района Гринвич-Виллидж. —