— Ни за что! — Пейсли подтягивает колени к подбородку, и светлые волосы перьями облепляют ее руки и ноги; глядя мне прямо в глаза, она шепотом произносит: — Там водятся привидения.
Я сажусь на диван рядом с ней, поправляю сарафан на коленях и стараюсь не рассмеяться. Уиндермер явно знавал лучшие времена, и я понимаю, почему ребенка может напугать запущенная растительность, не дающая разглядеть дом с дороги. Он действительно немного напоминает дом из готического романа.
— Нет в нем никаких привидений, — убеждаю я ее. — Его просто нужно немного привести в порядок. А Кейден, кажется, очень даже мил.
Пейсли кивает, стукнувшись подбородком о колени, все еще прижатые к груди.
— Да, Кейден милый, — соглашается она. — Но я туда не пойду.
Она снова поворачивается лицом к телевизору, и я понимаю, что утратила ее внимание.
Я скольжу взглядом по двери кабинета Эмилии — все еще закрыто. Она может этого не одобрить, но, наверное, если я выскочу на пару минут, ничего страшного не произойдет. В конце концов, Мэри же здесь. Я засовываю голову на кухню, чтобы попросить ее приглядеть за Пейсли ненадолго.
Достав печенье из сумки, я направляюсь по дорожке к воротам, потом поворачиваю налево, к Уиндермеру.
У ворот я целую минуту ищу среди разросшегося плюща кнопку звонка. Обнаружив наконец светлую кнопочку на плоской панели на одном из каменных столбов, я понимаю, что это скорее обычный дверной звонок, чем сложное переговорное устройство вроде тех, что установлены в Кловелли-коттедже и в других домах, где мы сегодня побывали. Я нажимаю на кнопку, и под пластмассой загорается огонек, вселяя в меня смутную уверенность, что где-то внутри дома прозвенел звонок.
Я жду минуту, которая растягивается до трех.
Я вижу, что на дорожке возле дома припаркованы две машины: довольно старый спортивный автомобиль и что-то длинное, черное и дорогое на вид. Дома кто-то есть. Я думаю: а вдруг здесь все же есть переговорное устройство, просто динамик сломан? Похоже, звонок не дал ни малейшего результата. Я вытаскиваю ступню из сандалии и начинаю скрести большим пальцем ноги по икре дру-г ой ноги — там, несмотря на все старания залиться репеллентом с головы до пят, набухло красное пятно от комариного укуса.
Вот бы Кейли сейчас посмеялась. Каждое лето, что бы я ни делала, все комары слетались на меня, не обращая на нее никакого внимания. Я представила себе ее на пляже с Иеном — парнем, с которым она втихаря то встречалась, то расходилась весь выпускной класс. Как они собирают вещи на пляже в лучах солнца, начинающего медленно клониться к горизонту. Меня одолевает чувство вины — я ведь до сих пор так ей и не позвонила. Я решаю в следующий раз взять трубку, несмотря ни на что.
Едва я задумываюсь, стоит ли мне позвонить еще раз или сдаться и вернуться, передняя дверь открывается, и на крыльцо выходит Кейден. Он направляется в мою сторону, и я с удивлением вижу, что он приоделся. Никаких джинсов и клетчатой рубашки — вместо них отглаженные свободные брюки цвета хаки, аккуратно заправленная оливковая рубашка на пуговицах и коричневые туфли. Видимо, в Уиндермере тоже принято одеваться к ужину. По пути к воротам он пытается разглядеть меня за перекладинами и завитками. Шаг у него не совсем уверенный. Должно быть, он меня не узнал.
— Я Анна, — громко говорю я. — Няня Пейсли.
Он проходит еще немного, потом останавливается по другую сторону ворот, ничего не говоря в ответ. Я наконец-то могу разглядеть его лицо, и что-то словно оживает в груди. Кейден при свете дня. Черты лица тонкие, но не заостренные. Мягкие. Если не считать бровей — два резких мазка кисти по лбу. Под ними — на удивление холодные глаза. Они сужаются, разглядывая меня. Что бы там ни ожило внутри меня, оно замирает вновь. Анна при свете дня — явно не то, что он надеялся увидеть.
Я чувствую, как щеки заливаются краской, и, поняв вдруг, что он до сих пор не проронил ни слова, поднимаю тарелку с печеньем, подумывая просто просунуть ее через прутья и убежать.
— Это мы с Пейсли испекли, — говорю я с предательской дрожью в голосе.
Кейден нажимает на что-то с той стороны столба, и ворота со скрипом начинают скользить в сторону, исчезая в щели в камне. Качнув головой в сторону дома, он предлагает войти.
Я иду по дорожке к Уиндермеру, так и сжимая в руках печенье, и чувствую взгляд Кейдена, рассматривающего мое лицо. Я стараюсь смотреть куда угодно, только не на него. Слева от нас пруд, о восстановлении которого он говорил. Лужайка вокруг него недавно пострижена, а на берегу ближе к воротам свалена большая куча водорослей и мусора.