Уроки он брал, но не так часто, чтоб начать показывать хорошие результаты. Самое смешное началось, когда у него проснулись магические способности. Оказалось, если успевать думать головой во время спаррингов, а не просто пытаться изобразить то, чему учат, то можно удивить соперника. Например, сбить удар его клинка не своим палашом, вернее его палку своей палкой, а магией. Легкое движение левой ладонью (так легче оперировать магией), и удар проходит левее, а у Вика появляется полсекунды, чтоб несильно стукнуть по лбу своему товарищу. А то и заставить споткнуться на подшаге и воспользоваться заминкой противника.
Зрители, они же советчики находились всегда, так вот они разделись на два лагеря. Одни кричали, что так нечестно, что надо фехтовать по правилам. А драться с помощью своей дурацкой магии он может в бою с реальным врагом. Другие так же яростно доказывали, что пользоваться магией тоже надо учиться, а где Счастливчику учиться, как не со своими товарищами⁈ Иногда такие споры обходились без мордобоя, но тогда народ удовольствия от них не получал. Ни зрителям, ни участникам просто полаяться было не интересно.
Так и вышло, что на уроках рукопашного боя, то есть клинкового, Вик вел себя непредсказуемо, он то пускал магию в ход, отрабатывая какие-то придумки, то честно учился орудовать палашом. Это держало в напряжении его партнеров: поди угадай, что тебя ждет, схватка с противником-неумехой или на его месте окажется коварный магик? Оттого и ставки на его бои не делались. Впрочем, на исход других товарищеских схваток тоже редко пытались спорить. Некоторые это воспринимали за обиду: «Мы вам не скоморохи, чтоб на потеху толпы драться». А кое-кто был замечен в жульничестве, когда заранее или уже по ходу поединка один из зрителей перемигивался с обоими бойцами и подставлял своего визави-спорщика. Деньги на кону не стояли, чаще спорили на выпивку или какую-то дичь типа кукареканья с ограды, так что и споры были несерьёзные.
Задача дозорного в сопровождении каравана — ехать где-то далеко от своих и контролировать, не нацелится ли на караван какое злобное племя. То есть одновременно увидеть супостата и не сильно маячить самому. Чтоб не схватили. Пропавший разведчик — это тоже сигнал, но лучше предупредить своих словами, без трагических последствий для себя. Так что задача простая, видишь скопление конных дикарей — тихонько проследи, определи их намерения. Показалось, что тебя вычислили — скачи к своим. Тем более, что лошади у белых покрупнее, помощнее — они не травой питаются, не одной травой, зерном прикормлены, так что оторваться от краснорожих шансы вполне такие уверенные. Лишь бы лошадка не подвернула ногу, не споткнулась об кочку, не провалилась копытом в нору. Ну и обойти себя дать нельзя. Поскачут наперерез, вполне могут с десяти метров попасть в круп коня. А уж раненый жеребец может и ослабнуть, если скакать придется долго. Нельзя, чтоб между тобой и караваном враг вклинился. Свернешь от них, отгонят еще дальше в пустошь, обложат, как волки оленя. Здесь их дом.
Весь первый день Вик напоминал себе эти страшилки, потому что однообразие этих вроде как великолепных пейзажей было не близко моему герою. Какое нафиг великолепие, вы еще благообразие вспомните! Это словечко пришло в голову из вообще непонятно каких глубин сознания. Ну холмы, ну зеленое всё, ну перелески, в которых никто не прячется, к искренней радости всех караванщиков. То есть, кто-то там обязательно прячется, но этот кто-то маленький и трусливый, он сам боится попасть на ужин людям. Главное, что двуногие хищники не показываются. Мигель говорил, что все рощицы на их пути он сам проверит, мол у него опыт. Да не жалко, Вику совсем не обидно, если кто-то рвется совершать подвиги, у Счастливчика с головой всё в порядке. Теперь. Тупо рисковать просто ради кайфа ему уже не хочется.
Говорят, на второй день начнет чувствоваться дыхание моря. Море и море, Вик видел его не раз, причём всякое, когда летал на отдых с родителями, морем его не удивить. Тем более, дыханием. А вот то, что завтра через лес придётся тащиться — вот тут надо вдвойне держать ухо востро. Караван растянется, сожмётся в лесной узости, и видимости никакой не будет, так что на следопытов надежды никакой. Пропустить затаившуюся засаду Мигель запросто сможет, да и от замыкающего колонну разведчика толку никакого. Тут уже расчет на удачу, вроде как не должны напасть в лесу.