— Тебя посадят, наглый мерзкий щенок, — хрипя ответил багровый Чубатый.
— Возможно, но ты этого уже не увидишь. Света, протри руки после этой скотины, может он болеет какой-нибудь дрянью, и уходим!
— Все! Вам конец! — выкрикнул профессор, когда ему в лицо прилетела влажная гигиеническая салфетка, которой девушка тщательно вытерла свои руки.
— Дурак, — спокойно усмехнулся Сергей, — ты сам себе вырыл могилу. Ты уже мертвый, только еще не знаешь об этом.
И они со Светой покинули кабинет беснующегося вора и убийцы.
Не успели они выйти, как зазвонил телефон Сергея.
— Молодец, Сергей! — послышался в трубке голос Лукина.
— Дядя Жора! Вы меня не перестаете удивлять! Как Вы узнали? У Вас стоит прослушка в кабинете этой жабы?
— Нет, — ответил генерал, — мы, не скрою, хотели это сделать. Но оказалось, что люди из фирмы его жены, каждую неделю очень тщательно шмонают его кабинет. Они бы сразу все нашли.
— Тогда как? — удивился юноша.
— Рядом стоит наша машина с аппаратурой. Мы снимаем колебания стекла в его окне и преобразуем их в звук. Качество конечно отвратительное, но слова можно разобрать. Ты его хорошо уел!
— Света его и сама отлично уела! — с гордостью ответил Сергей. — Отхлестала по его жирным щекам ладошками!
— Я слышал, — произнес Лукин с довольной усмешкой в голосе, — но очень хорошо и разумно, что ты ему не сказал о том, что мы копаем под него! Пусть для этой скотины, это будет большим сюрпризом. Но нужно торопиться. Думаю, скоро начнутся серьезные разборки. Приезжайте на фирму. Степан Петрович уже тоже едет.
В помещении трансперсонодрома все прошло по обычному сценарию. Степан Петрович отравился в пятнадцатое августа одна тысяча девятьсот шестидесятого года. На вопрос Светы, что нужно было отправиться в четырнадцатое августа, так выходила ровно неделя со дня гибели Афанасия, отец Сергея пояснил, что им нужен был именно рабочий день. А четырнадцатое августа этого года выпало на воскресенье. Вот только зачем это было нужно, он обещал пояснить позже.
Полет прошел нормально. Все было сделано как и планировалось. Только вместо клена, молодой Степан Петрович предложил посадить дуб. Он и прочнее и живет дольше. Место, которое он выбрал было очень удачным. Широкое открытое пространство на высоком берегу реки. В центре поляны вырыли яму, положили тщательно упакованную коробку и сверху над ней посадили саженец дуба. Рядышком, молодой Степан Петрович, приладил деревянную дощечку с выжженной электровыжигателем надписью — «Мурзик» и силуэтом кота.
— Это зачем? — спросил подселенец.
— Чтобы никто не разрыл. Пусть думают, что тут похоронен кот. Никто не станет рыться в кошачьих костях.
— Верно!
Закончив работу, они вернулись обратно в квартиру Рябининых.
— Ну что, — сказал подселенец, — пора прощаться, молодой. Мне пора, я уже больше, наверное, не вернусь. Ложись на диван.
— Зачем?
— Тебе сейчас блокируют воспоминания обо мне.
— Почему? — удивился молодой Степан Петрович.
— Так нужно!
— То есть я о тебе не буду помнить?
— Нет!
— А о том, что мы делали за это время?
— Думаю тоже, по крайней мере, я через сорок лет ничего об этих приключениях не помню. Спасибо за помощь! Прощай!
При этих словах Екатерина Викторовна нажала красную кнопку на пульте. Изображение на экране мигнуло. Послышался голос молодого Степана Петровича:
— Черт, голова как болит. А чего я тут на диване в середине дня валяюсь? И что я делал утром! Вот Сан Саныч, со своей самогонкой, ну его к лешему.
По сигналу свекрови, Света отозвала Степана Петровича. Экран еще раз мигнул и погас. Трансперсонавт очнулся и встал с кресла.
— Вроде бы все прошло нормально, — сказал он, — я не помню ничего из того, что было в прошлом. И он забыл. Я покрутился в его голове, пока Света меня не забрала.
— Отлично, — сказал генерал, — партия переходит в эндшпиль.
Через три дня к офисному зданию холдинга жены Чубатого подъехало два внедорожника. В каждом сидели вооруженные люди. Охрана здания подняла тревогу. Из первой машины вышел высокий молодой человек с дипломатом в руках и направился к входу.
— Вы к кому? — спросил его дрожащим голосом охранник на входе в здание.
— Передайте Вере Григорьевне Соломиной — главе вашего холдинга — что Сергей Александрович Иванов-Бессонов просит принять его по важному, срочному и неотложному делу!