Нас сейчас интересует именно круговая схема, потому что благодаря ей мы уже на этом этапе можем понять, что в целом представляет из себя такая дисциплина как теория музыки. Возникает вопрос: где же находится предел, если хроматика является, скажем так, первичным условием? Это уникальная способность нашего ума – играть на опережение и прозревать дальнейшие перспективы. Мы можем также назвать это мудростью. Вглядываясь вдаль, можно верно проложить маршрут, учитывая все особенности рельефа данной местности. В противном случае мы будем действовать подобно слепцу, который спотыкается на каждом шагу, пускай умеет ходить. Михаил Врубель как-то выразился следующим образом, приступая к очередной своей работе: «Все это надо расчертить – и пойдет веселая работа раскрашивания!» Вот так и мы сейчас «расчертим» весь, предстоящий объем «веселой работы». Однако заметьте, что таким подходом следует пользоваться умеренно – расчерчивать необходимо только с учетом определенных пределов, поэтому так важно задавать ограничения, знать их. Иначе мы так и не приступим к практике, к использованию метода (раскрашиванию), а увязнем в бесконечных (а они именно таковы) умственных чертежах. Их подлинная цель – побудить непосредственно к действию. Сами по себе они, можно сказать, дают бесконечный простор мудрости. Траектория пути оживает, проясняется и корректируется именно по ходу движения – и пока мы не взяли в руки инструмент, не начали наносить свои первые неуверенные штрихи на холсте, мы не знаем, с чем имеем дело на самом деле. Видите? Если понять принцип работы, можно применить его не только к изучению теории музыки, но и к любым другим сферам вашей жизни. Поэтому я и говорю сначала о том, чтобы увидеть направление пути. Действовать нам все равно придется совершенно искренне и открыто, как если бы мы бесстрашно ныряли в бездну навстречу неизвестному – ведь мы все равно не можем быть полностью готовы ко всему! Опыт всегда превосходит представление (как в том примере с шоколадом). Но теперь мы действительно можем позволить себе действовать необдуманно – ведь мы заранее расчертили площадку для эксперимента. Взяв лист бумаги и видя его границы, мы можем смело спонтанно делать на нем все, что заблагорассудится, используя ту или иную кисть. И тогда уже получается, что чертеж – «ограничивающий метод», а раскрашивание – «безграничная мудрость». Это можно назвать союзом метода и мудрости. И это есть сущность всякого творчества – «одухотворенная мысль» и «умное чувство».
Итак представьте, что все что у нас есть, – эти 12 нот, этот круг. Сколько мы можем провести отрезков от одной точки (ноты) ко всем остальным? Правильно, одиннадцать – но мы также будем учитывать «нулевой отрезок» (отрезок, соединяющий точку отсчёта с ней же самой) и аналогичный «полный оборот» по окружности. Причем если мы проделаем ту же операцию, но от другой точки, мы все равно получим тот же самый рисунок, состоящий их точно таких же отрезков. В музыкальной теории любой такой отрезок называется интервалом. А что, если мы захотим соединить три точки, то есть вписать в этот круг треугольник? Представляете, сколько разнообразных треугольников можно построить здесь от одной точки к другим? А четырехугольников? А пятиугольников? У каждой геометрической фигуры будет своя уникальная форма. Значит, для каждого понадобится отдельный музыкально-теоретический термин, улавливаете? Вот собственно, что изучает теория музыки. В конце концов мы дойдем так до двенадцатиугольника – и сможем вписать только один такой двенадцатиугольник в этот круг, потому что мы вообще-то с него и начинали. Круг был нашим исходным ограничением, и выходит, мы сделали полный круг. Но не беспокойтесь – конечно же, мы не будем изучать все виды музыкально-геометрических фигур. Среди обширных семейств нас будут интересовать лишь определенные группы, которые в силу своих акустических свойств выделяются на общем фоне и являются ключевыми для элементарной теории музыки. Вот семейство интервалов (то есть отрезков) будет интересовать нас в полном объеме! Ведь любые наши фигуры будут состоят из отрезков, не правда ли?