"ВВС почитают непреложным долгом опознавать, изучать любую вещь, оказавшуюся в воздушном пространстве и представляющую потенциальную угрозу США. В силу этого обязательства еще в 1947 году мы создали проект "Сайн", а затем как его продолжение другую, более представительную разветвленную организацию, изучившую около двух тысяч подобных донесений. Из этого массива, к нашему удовлетворению, мы сумели отделить те из них, что изначально касались неопознанных объектов. В подавляющем большинстве они оказались дружественными самолетами или предметами, ошибочно опознанными, преднамеренным обманом - достаточно было и таких случаев, - а также явлениями, связанными с распространением электромагнитных волн или метеорологического свойства, аберрацией и так далее. Однако остается около двадцати процентов донесений, в которых люди бесспорной репутации рассказывают вещи весьма спорные. И поскольку пока невозможно отождествить или соотнести эти вещи с большей частью уже объясненных, они попрежнему остаются предметом нашей озабоченности. Трудность же вынести какоелибо заключение относительно этих донесений объясняется отсутствием эталона, иначе говоря, способа измерить те самые вещи, о которых одни сообщали скупо, другие подробней, но без мерила, способного той вещи, идее или тому явлению придать нечто такое, что превратило бы их в материал, подлежащий любой разновидности анализа. Заинтересованность наша объясняется отнюдь не интеллектуальной любознательностью, а стремлением оценить, определить возможную угрозу США. И сегодня мы можем заявить: не существует ничего такого, что воспринималось хотя бы как отдаленная перспектива, отдаленное предостережение тому, что мы каким бы то ни было образом могли отождествить с угрозой национальной безопасности..."
Генерал Самфорд, по свидетельству людей, знавших его, был человеком немногословным и предпочитал изъясняться короткими рублеными фразами. Но тут он, очевидно, рассудил, что телеграфный стиль приведет к нагнетанию драматизма, а посему избрал витиеватый, академический слог, как бы призывая слушателей к спокойствию и рассудительности. Вступительная речь длилась около пяти минут. Несмотря на признание двадцати процентов необъясненных случаев (на две тысячи - это четыреста!), напряжение спало. Но к пресс-конференции готовился не только генерал Самфорд, подготовились к ней и журналисты. Сразу же обозначились горячие точки, вокруг них и вращались разговоры все восемьдесят минут. Одна из постоянных тем - эпизод первой вашингтонской ночи, когда три радара одновременно в продолжение тридцати секунд фиксировали НЛО над Ривердейлским радиомаяком. По мнению специалистов, это означало, что цели были реальные, а не мнимые. Об этом был задан первый вопрос.
Репортер.- Известны ли случаи одновременного обнаружения целей более чем одним радаром? Иначе говоря, фиксировались ли несколькими РЛС эхо-сигналы, исходившие из одной точки? Самфорд.- Вы имеете в виду в прошлом? Репортер.- Да, сэр. Самфорд.- Что ж, вещь не столь уж необычная. Феномен переходит с одного радара на другой с достаточной степенью вероятности, что это тот самый феномен. Если же вести счет на секунды, я бы воздержался утверждать... Репортер.- Разве такой пеленгации недостаточно, чтобы быть уверенным, что феномен находится именно в этой точке? Самфорд.- Исключительно редкий случай. Репортер.- Так был такой случай? Самфорд.- Исключительно редкий. Даже не припомню.
Начальник разведки, конечно, лукавил. Многие журналисты успели разобраться в сути триангуляции и знали, что она состоялась 19-20 июля. В последующем диалоге тема не была забыта. Правда, вопросы ставились недостаточно четко, и Самфорд их парировал - то с помощью утиных стай, то ссылаясь на неопытность операторов. Но вот разговор вернули к триангуляции.
Репортер.- Генерал, вы сказали, что обнаружения локаторами одной и той же цели не было. Самфорд.- Не думаю, что именно это я хотел сказать. Репортер.- Вы имели в виду что-то другое? Самфорд.- Я имел в виду вот что. Коль скоро речь идет о синхронности, кто-то может сказать: "Это было в двенадцать часов три минуты и двадцать одну с половиной секунды", и тут я затруднился бы с ответом. Репортер.- Хорошо, тогда такой факт. Оператор радара авиабазы Андруз сообщил мне: утром 20 июля он засек объект в трех милях севернее Ривердейла. В тот момент оператор держал связь с Центром управления полетами и они обменивались информацией. Радар центра также зафиксировал точку на экране в трех милях севернее Ривердейла, на обоих радарах эта точка оставалась в течение тридцати cекунд, после чего одновременно исчезла с экранов. Самфорд.- Ну что ж, если так понимать синхронность, то можно ответить положительно. Не всякий, однако, согласится с таким определением синхронности. Я имею в виду тех, что ведут счет на доли секунды... Эти люди, пожалуй, нам возразят, дескать, наблюдения разошлись на полсекунды, а посему вы не вправе говорить о синхронности.
С помощью словесной эквилибристики генерал и на этот раз выстоял. Раздосадованный журналист отстал от него, буркнув напоследок: "А по-моему, синхронность хоть куда, на все случаи жизни". Уже под занавес опять возник тот же вопрос.
Репортер.- Генерал, как вы объясните такое. Старший авиадиспетчер утверждает: едва эхо-сигнал появился на экране радара вблизи самолета Кейси Пирмана, Барнс сказал пилоту: "По курсу два часа в трех милях от вас объект". И Пирман, взглянув в указанном направлении, ответил: "Вижу светящийся объект". И так было не один, а три раза. В прошлую субботу Барнс вывел по крайней мере полдюжины гражданских самолетов... Тишина, томительная пауза. И неожиданный ответ генерала: "Этого я не могу объяснить!" Насладившись произведенным эффектом, Самфорд продолжал: "В спиритизме давно творятся вещи, о которых компетентные наблюдатели бесспорной репутации сообщают вещи весьма спорные. Не берусь утверждать, что в данном случае речь идет именно об этом, просто примите сие в объяснение нашей неспособности объяснить". Возможно, сравнение со спиритизмом у Самфорда вырвалось случайно на исходе утомительного перекрестного допроса. А может, и это было уловкой - пусть лучше будут призраки, чем инопланетные корабли. Вторая горячая тема - температурная инверсия. Тема не менее опасная, но мало кому понятная. В ней генерал Самфорд не чувствовал себя уверенно, а потому переадресовывал вопросы капитану Рою Джеймсу. Но и капитану Джеймсу, специалисту по электронике, от них было не по себе. Его срочно доставили в Вашингтон на пресс-конференцию, о событиях в Национальном аэропорту он знал лишь из газет, поэтому старался говорить больше о казусах радиолокации вообще, между тем журналистов волновали конкретные случаи 20-го и 27 июля. Капитан Джеймс осторожничал, терялся, и тогда генерал Самфорд спешил на выручку. В один из напряженных моментов генерал Самфорд, обведя глазами зал, вдруг спросил с обезоруживающей искренностью: "Хотите знать, что мы действительно думаем?" И, когда стих одобрительный гул, продолжал: "Я полагаю, эти явления относятся к интеллектуальной и научной сфере интересов, и мы близки к тому, чтобы узнать о них больше. Однако нет ничего такого, что дало бы возможность отождествить их с какими-либо материальными объектами, кораблями или ракетами, враждебными США". Впечатления от пресс-конференции были столь разнообразны, что в откликах на нее каждый читатель мог найти подтверждение собственным мыслям об НЛО. Неизвестный феномен природы, массовый психоз, астрономические явления и предметы земного происхождения - таков был разброс мнений. Но большинство журналистов рассудило, что неопознанные летающие объекты не заслуживают внимания, которое к ним проявляет американская публика. Вот вывод газеты "Нью-Йорк тайме", всегда с предубеждением относившейся к шумихе, поднятой вокруг летающих тарелок. Мнение меньшинства выразила "Нью-Йорк трибюн": "ВВС были вынуждены признать синхронность радарно-визуальных наблюдений, а это открывает простор для самых неожиданных выводов, в том числе и гипотезы инопланетного происхождения НЛО." Третья точка зрения, довольно распространенная,- к ней, в частности, присоединилась газета "Вашингтон пост",- сводилась к тому, что с конечным суждением по данному вопросу благоразумней будет повременить. Как ни странно, и четыре десятилетия спустя нам ничего иного не остается. Светящееся нечто над Вашингтоном, как оказалось, появлялось и раньше. 23 мая 1952 года с восьми вечера до полуночи радар засек в общей сложности пять десятков целей. Подобное повторилось 16 июля. А в августе того же года "неизвестные" восемь раз всплывали на экранах радаров. И военные и гражданские пилоты снова видели светящиеся коконы там, где их фиксировал радар. Может удивить, что на пресс-конференции совсем робко затрагивался вопрос о визуальных наблюдениях, тем более что все они подтверждались радарами. Но дело в том, что очевидцы-диспетчеры отказались от своих показаний, сославшись на тогдашнее возбужденное состояние. В отчете было записано, что они видели яркую звезду, хотя той ночью в той части неба ярких звезд вообще не было. Эдвард Руппельт так прокомментировал этот эпизод: "Из хорошо информированных источников мне стало известно, что операторов с контрольной вышки "немножко уговорили". Заколебался в своих показаниях и один из посланных на перехват пилотов: онде не исключает возможность, что видел всего-навсего отраженный земной свет. Похоже, и его "немножко уговорили". Температурная инверсия... Да, перепады температур в воздушных слоях отмечались, однако не настолько, чтобы повлиять на работу радаров. С июня по август редкая ночь обходилась без температурных инверсий, и все же неопознанные цели появлялись не так уж часто. Вот что говорил позднее Алберт Чоп: