Умолкаю, иначе, того и гляди, невольно ударюсь в весьма непатриотичные сравнения Всемирной Утопии-модерн с нашей родной планетой.
Глава четвертая
Зов природы
§ 1
В настоящую минуту мы различаем очертания совершенно такого же, как и на Земле, Чертова моста, все еще служащего пешеходам и замыкающего собой ущелье. По старой памяти мы сворачиваем с дороги и спускаемся по остаткам прежней крутой тропинки для мулов. Это впервые заставило нас подумать о том, что и Утопия должна иметь свою историю. Миновав ущелье, мы видим Ройсс – и убеждаемся, что, несмотря на то, что река освещает, отапливает и поддерживает вентиляцию в нескольких тысячах домов, построенных в долине, что ее энергией пользуются многочисленные трамваи, проносящиеся ежеминутно над нашими головами по выступу, это все та же красавица-река, падающая чудным хрустальным каскадом с огромных высот. Мы добираемся до скалистой тропинки, совершенно дикой, и, спускаясь, разговариваем о том, как хорошо и удобно можно было бы жить в благоустроенном мире; но в душе мы несколько смущены воспоминанием об отпечатках больших пальцев, оставленных в книге для приезжих.
– Помните долину Церматта? – спрашивает меня мой спутник. – Помните, на Земле она затянута скверно пахнущим смогом?
– Люди делают это аргументом в пользу того, чтобы препятствовать изменениям, вместо того, чтобы помогать им двигаться вперед! – негодующе заметил я.
В эту минуту в нашу беседу встрял один довольно-таки бесцеремонный тип. Подойдя к нам, он что-то затараторил – резким, но не лишенным определенной соразмерности тенором.
Этот человек, по-видимому, любил поговорить и быструю речь дополнял выразительной жестикуляцией. Ему мы сразу (довольно, впрочем, безрезультатно) попытались объяснить, кто мы такие, но поток его речей не иссякал. Лицо у него было красноватое, скуластое, светлые волосы беспорядочно сбились на лоб. Одет он был в кожаную пару, а поверх этого на плечи был наброшен широкий шерстяной плащ полинялого малинового цвета. Крупные, красивой формы стопы его были обуты в кожаные сандалии на босу ногу и от холодного утреннего воздуха сильно покраснели. Он, к слову, был единственным из виденных нами утопистов, кто не жаловал закрытую обувь.
Этот человек еще издали помахал нам палкой, на которую опирался, и затем мы пошли все вместе.
– Путешественники, я полагаю? Как и я, недолюбливаете трамваи? – спросил он у нас. – И с чего это, право, люди соглашаются запихивать себя в ящик, точно вещмешок? Я вот не понимаю, зачем в таком случае Бог дал нам ноги и глаза. – Он указал на рельсы, огибающие ущелье. Поезда с головокружительной быстротой неслись над нами, скрывались на секунду в аркаде, вылетали оттуда, одолевали высокий кряж и исчезали вдали. – Нет, не понимаю, – повторил он, проводив поезд глазами.
Казалось, само Провидение послало его к нам, так как до его появления мы обсуждали, как нам прояснить свое исключительное положение в Утопии до тех пор, пока еще не все наши деньги истрачены. Переглянувшись с ботаником, я понял, что на мою долю выпадает жребий начать на эту тему разговор. Я постарался сделать все, что в моих силах, но наш спутник скоро прервал мои первые довольно сбивчивые объяснения. Он, оказывается, все понимал и так.
– Из другого мира, значит, из далеких глубин космоса, – проговорил он. – Невероятно, как вы мне нравитесь. Такая риторика в моем вкусе, я бы и сам такое про себя сказал. И вы находите этот мир странным, так? Ну точно мой случай! Мы духовные братья! Так будем же сочувствовать друг другу. Я изумлен, решительно изумлен всем, что вижу в этом странном мире, с первого и до нынешнего мгновения, и таким вот, изумленным, мне, похоже, предстоит и умереть. Говорите, вас просто выбросило из воздуха на вершину горы? Ха, вам, я смотрю, еще повезло. Я появился при куда более катастрофических обстоятельствах – народился в семейке, где у кого ни возьми – сплошь скверный характер!
– Но тогда, получается… – хотел было поспорить я.
– Получается, что необыкновенный такт и совершенно нечеловеческое терпение – вот что задержало меня здесь!
Мы воздерживаемся на какое-то время от попытки объяснить нашу замечательную сущность, а в остальное время этот колоритный и исключительный утопист берет разговор полностью под свой контроль…