Но если бы любой гражданин, нуждающийся в деньгах, имел возможность прибегнуть к общественным работам как к праву и трудиться неделю или месяц без ухудшения положения на определенных условиях, то, по-видимому, никто, кроме как жертва какого-то совершенно исключительного и временного несчастного случая, не шел бы работать за плату, которую и «мизерной» стыдно назвать.
Общественные работы, конечно, потребуют физического напряжения, но они не должны быть по сути своей эксплуатационными и подрывающими здоровье трудящегося. Всякому, опять же, должен быть предоставлен выбор подходящей отрасли, чтобы реализовать себя мог как условный работник интеллектуальной сферы, так и «трудовик».
Государственный институт общественных работ успешно разрешает многие вопросы и задачи экономики. Это не благотворительная организация, а общественное учреждение. На случай экономических кризисов она может поставлять товары, не утрачивающие ценности от простаивания на складах – кирпичи, железо, гвозди, шерсть, полотно, бумагу и стекло. Это – вещи первой цивилизованной необходимости, которые, не обедняя казну, дадут верный доход бедствующим обывателям.
Правительство может также прокладывать новые дороги и перестраивать общественные здания до тех пор, пока частные предприниматели не окажутся снова в состоянии взять на себя инициативу в этом отношении. Государство обязано заботиться о своих гражданах – и все без исключения имеют право на эту заботу.
Все жители Утопии являются акционерами в общественных предприятиях и поэтому не нуждаются в благотворителях. Но вместе с тем в Утопии установлено, что гражданин не имеет права иметь детей, пока труд его не будет представлять известную ценность и пока он не уплатит всех своих долгов. Пока мужчина или женщина бездетны – до тех пор государство не заявляет никаких претензий; точно так же и первые их сбережения не облагаются налогом. Государство определяет пенсию всем лицам престарелого возраста. Для одиноких оно учреждает особые дома-пансионы, где старики без забот могут спокойно жить на свои пенсии.
Вследствие такого благоустройства процент слабых людей с каждым поколением уменьшается. Путем достижения минимума страдания и беспорядка достигается максимум устранения непригодного и слабого элемента.
§ 2
Но не одним устранением неспособных, непригодных и безвольных исчерпывается наша задача в Утопии; остаются еще идиоты и безумцы, остаются люди со злой волей, остаются безвольные, которые превращаются в пьяниц, злоупотребляют разными стимуляторами и тому подобное. Наконец, остаются люди, страдающие постыдными и заразными болезнями. Такие люди портят мир и мешают жить остальным. Они могут производить детей, и с большинством из них, по-видимому, нельзя иначе поступать, как только отделяя их от остального населения. Приходится прибегать к своего рода социальной хирургии. Нельзя пользоваться свободой на публичных путях сообщения. Детям нельзя говорить со всеми, с кем они хотели бы. Девушкам и женщинам нельзя свободно выходить во всякое время на улицу, пока той же свободой пользуются люди известного сорта. Кроме того, есть люди, склонные к насилию, не уважающие чужой собственности, воры и обманщики – они тоже, как только их природные свойства подтверждаются известными доказательствами, должны исключаться из свободной жизни благоустроенного мира. Как только становится несомненно доказанным, что известный индивидуум одержим преступностью или безумием, или заразной болезнью, как только преступление повторяется, положим, в третий раз, или проступок, заключающийся в пьянстве и неблаговидном поведении, повторяется, скажем, в седьмой раз, такой индивидуум должен быть отлучен от сношения с другими свободными людьми.
Опасность во всех случаях кроется в том, что исполнение этих мер может попасть в руки несообразительных, бессердечных или жестоких администраторов. Но так как происходит все в Утопии, загодя предположим существование наилучшего наиспособнейшего правительства, милостивого, рассудительного – но в то же время решительного и сильного.