— Ну и ладно. — Лидия снова закрывает глаза. — Ему-то нужна нянька. А мне нет.
— Верно. Тебе нет.
Несколько минут Лидия лежит тихо, Марианна решает, что она задремала, но потом Лидия говорит:
— Считается, что мужчины — первые, а женщины — вторые. Нам даже образование дают соответственное. Математика — чтобы считать деньги на хозяйство. Физика — чтобы готовить. История… — Ей явно не подобрать слова.
— Мам, не волнуйся. Какая разница?
— Большая, — возражает Лидия, как будто это ясно всякому, кто не пропускает ее слова мимо ушей. — Нужно вспомнить. На экзамене спросят.
Сестра отдергивает занавеску.
— Как она?
— Немножко путается, — отвечает Марианна. — Кажется, воображает себя студенткой.
— Ничего неожиданного — шишка на голове плюс болеутоляющее. Хорошо, что она говорит, пусть даже и невнятно. Вы с ней еще посидите?
Марианна кивает.
— Я как раз заступила на дежурство, если что, зовите. И если она забеспокоится тоже.
Лидия снова открывает глаза.
— Вы замужем? — спрашивает она у сестры.
— Мама! — восклицает Марианна.
Сестра смеется.
— Пока нет. И спешить не стоит, верно?
— Верно, — подтверждает Лидия. — К этому нужно подходить осмотрительно. Выберешь не того мужа — полжизни пойдет псу под хвост. Как вон у моей дочери.
— Сочувствую, — говорит сестра.
— Мам, — встревает Марианна, — все у меня в порядке.
И внезапно понимает, что так оно и есть.
— Я вот вообще не собиралась замуж, — продолжает Лидия. — Не было этого в моих планах. Хотела преподавать. Писать книги.
— Книги ты и так пишешь, — напоминает Марианна.
— Не очень-то я была хорошей женой. Могла бы и лучше.
В голосе звенят слезы.
Сестра смотрит на показания приборов.
— От морфина многие делаются слезливыми, но ваша мама в прекрасном состоянии, если учитывать ее возраст. Не переживайте. Понадоблюсь — я на сестринском посту.
— Бедный Марвин, — говорит Лидия.
— Мам, папа в полном порядке. Просто устал.
— Нет. Ему грустно. И виновата в этом я.
— Просто он за тебя тревожится. Утром придет. Марианна гладит матери руку.
— У нас чуть до драки не дошло. Он хотел помочь Беате.
— Она под наблюдением отличных врачей. Мы ей сейчас ничем не можем помочь.
Лидия, похоже, не слышит.
— Зачем ей понадобилось рожать? В двадцать-то лет. Училась бы лучше. Загубит себе жизнь!
Марианна невольно качает головой. Когда же закончится этот день.
— Мама, не переживай. Это было уже давно. Оскар успел вырасти.
— Не обязана она рожать. Не хочу я ей такой судьбы. Станет постарше — и заведет ребенка.
Лидия болезненно возбуждена, Марианна думает, не позвать ли медсестру.
— Марвин говорит, пусть поступает как хочет, но он ничего не понимает.
— Чего он не понимает, мам?
— Он же не женщина. Откуда ему знать, от чего она отказывается?
Похоже, прошлое и настоящее запутались окончательно.
— Мам, Беата сама решит, как ей поступать.
— Я боролась за ее право на это решение. А она делает глупость. Хочет родить и одна воспитывать ребенка.
— Не одна, мама. Есть вы с папой, мы тоже будем помогать.
— А что люди подумают?
— С каких пор тебя это стало волновать?
— Нужно сохранить это в тайне от отца ребенка.
— Зачем?
— Если она промолчит, можно будет сказать, что она воспользовалась банком спермы.
— Так это была твоя идея? — изумляется Марианна.
— Если они узнают, они на нее набросятся.
— Кто на нее набросится?
— Журналисты, — поясняет Лидия. — Она моя дочь. История будет громкая. Дочь Лидии Хеннесси забеременела от неизвестного. Дочь Лидии Хеннесси отказывается делать аборт.
— И что? — не понимает Марианна. — Ну, напишут такое — и что?
— Тем самым они дискредитируют наше движение. Это станет ударом по моей репутации. Я не могу этого позволить. Я столько трудилась! Нужно представить все иначе. — Лидия с вызовом смотрит на Марианну.
— Ах, мама-мама, — говорит Марианна.
Лидия кривится.
— Марвин страшно на меня зол, — шепчет она. — И Беата тоже. Причем за дело.
— Никто на тебя не зол. Причем уже давно.
— Мне нужно увидеться с Беатой. Извиниться перед ней. Ведь это я заставила ее солгать. Это из-за меня Оскар теперь ее ненавидит. — Лидия закрывает глаза. — Нужно устроить Беате замечательную свадьбу. Ведь я перед ней в долгу. Пусть у нее будет все, чего она лишилась.