Что же касается границ парка, то его территория была несколько увеличена в северо-западной части. К парку были присоединены правобережье реки Грумет, что расширило «западный коридор», и лесные заросли в долине реки Мара на границе с Кенией, в результате чего под охраной оказались стада, приходящие в долину Мара во время сухого сезона. Сколько же крупных животных обитает сейчас на обширной территории парка, на площади около 13 тысяч квадратных километров? По последним подсчетам, в Серенгети находят убежище около полумиллиона газелей Томпсона и Гранта, 350 тысяч гну, 180 — зебр, 43 — буйволов, 40 — топи, 20 — конгони, 15 — канн, 7 — жирафов, более 2 — слонов, 2 — гиен, 1 тысяча львов, 500 бегемотов и столько же леопардов, по 200 носорогов и гиеновых собак — в общей сложности более полутора миллионов крупных животных! Основная масса зверей — в первую очередь гну и зебры — совершает ежегодные миграции по территории национального парка и за его пределы. В разгар сухого сезона, в июле — августе, мы обнаружили гигантские скопления копытных в северной и северо-западной частях парка. Здесь они даже в засушливый период находят постоянные водопои в долинах рек Мара и Грумети, впадающих в озеро Виктория. Когда же в ноябре начинается дождливый сезон и первые короткие ливни орошают иссохшую саванну на севере парка, стада гну и зебр начинают откочевывать к югу и юго-востоку.
С каждым днем фронт дождей продвигается все дальше к югу, и вместе с ним движутся на юг бесконечные вереницы стад. В декабре, когда низкотравные саванны между Серонерой и ущельем Олдуваи покрываются свежей зеленью, туда приходят многотысячные стада гну и зебр.
На этих зеленых пастбищах и происходит отел, так что новорожденные обеспечены, помимо материнского молока, еще и свежей молодой травой.
Перед тем как покинуть в конце мая — начале июня ставшие негостеприимными высохшие равнины восточной части Серенгети, стада гну переживают брачный период. В это время самцы становятся агрессивными по отношению друг к другу, каждый из них захватывает и охраняет участок саванны, пытаясь удержать на нем возможно больше самок — свой временный гарем, который распадается с началом миграции.
Фантастическое зрелище открывается посетителю парка в период массовой миграции. Вплоть до горизонта видны бесконечные ленты черных гну, бредущих друг за другом с понуро опущенными бородатыми головами. Здесь и там видны пестрые вкрапления — это сопутствующие им группы зебр. Нечто могучее и неотвратимое чудится в этом всеобщем движении. А следом за стадами копытных откочевывают и их неизбежные спутники — львы, гепарды, гиены и гиеновые собаки. Как строгие пастухи, отбирают они в стаде больных, раненых и дряхлых животных. И горе отставшему и ослабевшему — к нему сразу устремляются хищники. Так на пути великого переселения властвует жестокий, но творческий естественный отбор.
И когда уже стада скроются за горизонтом, на поверхности саванны остаются глубокие борозды — тропы, пробитые копытами тысяч и тысяч животных. На долгие месяцы, до следующего сезона дождей, останутся эти «морщины земли», хорошо видные из иллюминатора низко летящего самолета.
Ранним декабрьским утром мы вылетаем из Хараре, столицы Зимбабве, в небольшой городок Виктория-Фолс. Он расположен на северо-западе страны, ближе к границе с Замбией.
Декабрь в Южном полушарии — первый месяц лета. Сухо, не очень жарко, где-то под 30 градусов. В столице Зимбабве, расположенной примерно на высоте Кисловодска, воздух в декабре такой же, как на Северном Кавказе или в Крыму в августе: сухой, пахнущий пылью.
Городок Виктория-Фолс — главный туристский центр страны. Он раскинулся на берегу знаменитой реки Замбези — одной из крупнейших на Африканском континенте. Ежегодно его посещают тысячи туристов из многих стран мира. Здесь открыт национальный парк. Но главная достопримечательность этих мест — водопад Виктория. В туристских проспектах его называют восьмым чудом света.
Стюардесса предупреждает, что мы подлетаем к Виктория-Фолс. Нужно не упустить счастливого случая поглядеть на водопад с воздуха. Вот городок, утопающий в зелени, широкая лента Замбези. Да, и водопад.
С высоты хорошо видно, что река низвергается в узкий проем, возникший на ее пути. Над каньоном висит гигантское белоснежное облако водяных паров.
Нельзя сказать, что ты потрясен видом водопада. Возможно, в этом повинна высота, поэтому не ощущается живого дыхания неукротимого, падающего вниз потока. Виктория-Фолс поражает обилием зелени и цветущих растений. Бросаются в глаза ярко-красные цветы «пылающей акации». В городке сразу растворяешься в многоязычной толпе. Теперь к английской, французской, японской и немецкой речи прибавилась русская. Всех, словно магнитом, притягивает самый большой в мире водопад — Виктория.
Гид приглашает посетить памятник Давиду Ливингстону. Имя этого великого путешественника чтут не только в Зимбабве, но и на всем Африканском континенте.
После провозглашения независимости в стране обсуждался вопрос о сохранении колониальных монументов и переименовании городов. Было решено оставить памятник Давиду Ливингстону, который установлен недалеко от водопада, в неприкосновенности. Сохранили и название городка — Виктория-Фолс. В этом признание заслуг замечательного исследователя Африки, миссионера и путешественника. Выходец из Шотландии, он первым из европейцев прошел по этим землям и описал их. Он открыл их для Европы и всего мира. Ливингстон способствовал познанию жизни народов, населяющих Африканский континент, его богатой природы и уникального животного мира.
Ливингстон видел пустыни Калахари. Он приобщился к таинству рождения крупнейших рек континента — Конго, Нила и Замбези, доказал, что Замбези — единственная из великих африканских рек впадает в Индийский океан.
В 1855 году он побывал у водопада. Вот как это случилось. Предпринятая Ливингстоном экспедиция была очень трудной, утомительной и опасной. Нельзя было рисковать жизнью людей. Далее по Замбези на лодке он отправился один. Путешественник хотел повидать поразительное творение природы, которое местные жители называли «моей оа тунья», что в переводе означает «гремящий дым».
Проплывая по Замбези, он был поражен красотой реки. Вот наконец показался остров Казеруку. Оттуда отважный путешественник увидел ошеломившую даже его, повидавшего в Африке немало красот, картину. Потрясенный и оглушенный, стоял он на маленьком клочке суши посредине реки и все не мог оторвать взгляда от падающей воды. Позже он запишет в своем дневнике: «Зрелище настолько прекрасно, что им наверняка восхищались пролетавшие ангелы».
Тогда же Ливингстон посадил на острове несколько абрикосовых косточек и кофейных зерен. А на дереве, растущем неподалеку, вырезал свои инициалы и дату — 1855 год. «Это был единственный случай, — сделал он запись в своем дневнике, — когда я позволил себе такое проявление тщеславия. У меня нет сомнений, что здесь будет первый из садов, которые воздвигнут в этой молодой стране». Но надежды Ливингстона не сбылись. Слоны, которые время от времени заходили на остров, вытоптали все посадки. Не сохранилось и дерево с инициалами путешественника.
Мы любовались памятником Ливингстону. Английский скульптор Уильям Рейд-Дик изобразил его во весь рост в походной одежде. Путешественник всматривается в даль, а перед ним кипит и пенится Замбези.