— Боишься? А при родителях такою смелую корчила, — посмеивается.
— Вообще не боюсь. Ты слишком о себе воображаешь, Арсик.
— Еще раз меня так назовешь, дважды пожалеешь, — обещает парень сквозь зубы.
— И почему это дважды?
— С одного раза ты не понимаешь, что меня лучше не злить.
Сбегать расхотелось. Думаю, что продержусь. Если что, то мы не в кустах, в общественном месте. Заору, и кто-нибудь точно на помощь придет. Не хочется тешить Эго мажора.
— А меня, знаешь ли, тоже трогать небезопасно!
Одну ногу отставляю для побега, вдруг что, все-таки драпать придется. В руке Арсений крутит вилку — не самый обнадеживающий инструмент.
— Значит так, послушай меня, мелкая, — от его вкрадчивого голоса мурашки разбегаются по коже. — Случилась ошибка и мой отец утратил способность соображать. Но я-то все вижу и понимаю. Ты задумала играться в миленькую беззащитную девочку. Начала ныть про парк, прикидываться жертвой. Дразнить меня собираешься?
Так я уже. Зачем собираться?
— Просто поделилась с близкими людьми своими потрясениями, — говорю, а мажор еще больше свирепствует. Вилку согнул пополам. Наверное, представлял мою шею.
— Мой отец тебе не близкий, а я, так тем более. Не смей влезать в мою семью!
— Но это не я сделала предложение маме. Думаешь, мне сильно радостно, что у дяди Игоря такой невыносимый сын?
— Какой я?! — ох, и заорал.
Псих натуральный!
— Грубый и заносчивый парень, — объясняю, как получается. — Ты первый начал вспоминать о своем телефоне. А мог ведь догнать и объяснить всё спокойно. Ну и я извинилась уже. Честно, перепутала, не воровала специально.
— Сегодня перепутала случайно, завтра опять что-то хитрое выкинешь. Знаю я таких, лишь бы засветиться возле меня, а потом подружкам хвастаться.
— Пф! Было бы чем гордиться. Лучше помогай искать злодеев, пусть перед Матвеем извиняются. Кто-то очень нехороший моего друга обидел.
Арсений сужает глаза, и подаётся вперед, над столом нависая.
— Только попробуй об этом еще при отце заикнуться. Тогда я точно злодеев найду, и мало тебе не покажется. Усекла, Малинка ядовитая?
Вспыхиваю мгновенно.
Да он… он… вообще издевается.
— Не называй меня так! — не прошу я, а требую.
— Как именно? Малинкой или ядовитой? Вредной гадостью еще могу, тебе идет такое имечко, — опять ему смешно, ржет нахал бессердечный.
— Никак не называй. Вообще лучше никак.
— Тогда договорились, — удивительно, но Арсений согласно кивает.
Подозрительно что-то…
— Перестанешь обзывать? — уточняю, а то мне не нравится его молчание. Он даже, когда замолкает, продолжает давить.
— Зачем мне переставать? Я же делаю всегда, что хочу.
— Но ты только что сказал — договорились…
— А это, — беспечно отмахивается. — Сделаешь так, чтобы я тебя больше не видел. Тогда все прощу и называть тебя не буду никак. Кого нет для меня, того и трогать не надо.
Перевариваю информацию. Пью сок и волнуюсь.
Да, я бы с радостью стать никем для зазнавшегося мажора без совести. Но как же быть тогда с мамой? После помолвок у людей случаются свадьбы, да и вообще я пока слабо представляю, что меня ждет. Раньше была только я и мамуля. Папа бросил нас давно ради любовницы, почти не вспоминаем о нем.
Как теперь повернется?
— Я тоже не горю желанием еще когда-нибудь тебя повстречать, — не могу сдержаться, пусть об этом знает.
— Вот и отлично! Значит, у нас это взаимно, — а мажор только и рад, чтоб ему.
Возвращаются родители, довольные, веселые. Ненадолго получается перевести хоть внимание с наглого гада. Да не смотрю я на него, нужен он мне, как педаль бегемоту. Пусть другие мечтают приблизиться к мрачному красавчику, желают его внимания или чего он там им дает. В моих планах отдалиться и забыть его колючие карие глазища. Забыть о позоре в парке, как и о том, что весь вечер терплю компанию Арсения ради мамы, уж точно не ради себя.
Вкусный десерт немножко помогает подсластить мои стрессы. Но не так, чтобы сильно помог. Все равно не проходит горький осадочек.
Прощались мы уже на улице. Родители были в ударе.
— Малика, Арсений, вы не думайте, что наши отношения на вас повлияют. Если и так, то только в самом наилучшем смысле, — моя мама нам обещает.
— Разумеется, только в лучшем, — подтверждает Игорь, хлопая сына по плечу. — Вот уже дети познакомились, Арс теперь будет всегда защищать нашу Малику. Брать ее с собой на сборища с друзьями. Ответственнее станет.
Я и так стояла не близко к сыночку маминого жениха, еще на шаг отступаю. Нельзя меня с ним никуда отправлять!