- Я быстро регенерирую. Очень быстро.
Она снова показала ему нижнюю губу, уже зажившую, а потом под его взглядом раны на ее руке затянулись, и на коже не осталось и следа.
- Вкусно? – Слабый рассеянный кивок. - Тебе хватит? До завтра?
Она повела плечами, на что мужчина растерянно кивнул.
- Приходи. Я буду ждать тебя. Снова.
Он растерянно вышел на улицу, уже через дверь, глядя на фонари и мостовую. Все было также, кроме кончившегося дождя. Все было также, но он уже был другим.
Кровь Розалин бурлила и кипела в венах, кружила голову, как сотни пузырьков шампанского, но несмотря на полный желудок, он был голоден. Снова. В тысячу раз голоднее, чем до первого глотка. И этот голод была так силен, что он был неосторожен, первая же жертва за углом. Какой-то несчастный, идущий домой. Стоило ему впиться в сладкую плоть, как тут же с рычанием выплюнул всю выпитую кровь обратно. Его передернуло. Что это за гадость?.. Пьяница? Наверное, иначе с чего бы тогда крови иметь такой дрянной вкус?
Оставив свою жертву там в темноте закоулка улицы, мистер Пирс последовал дальше. Но ни одна из его следующих жертв не могла удовлетворить эту жажду, их кровь казалась горше полыни, словно ни что не могло теперь насытить его. Ничто, кроме ее крови.
Что она с ним сделала? Кто она такая? Он хотел вернуться, но отчего-то заплутал в до боли знакомых улицах, и не смог выйти к её дому. Пришлось смириться и идти домой. И лечь спать. Утром ему показалось он сходит с ума, оттого, что жажда была такой сильной словно он не ел веками, но ни кровь служанки, ни садовника, ни поварихи опять же не смогла ни утолить жажду, ни устроить по вкусу.
Ему нужно найти её. Нужно вернуться. И испить ее снова.
Розалин выпроводила рассеянного вампира за дверь, плотно закрыла ту на замок и наконец смогла вернуться к тому, от чего её отвлек неожиданный гость. Босиком она спустилась в подвал собственного дома.
- Прошу простить меня за опоздание. – Она легко закрыла за собой дверь на замок. – Не думала, что он найдет меня так быстро. Итак…
Её взгляд остановился на молодом тяжело дышащем парне, лежащем на одной из кушеток около стены. Его лихорадочно трясло, когда он приподнялся и просипел:
- Можно немного? Прошу тебя? Хоть каплю. Пожалуйста…
- Уверен? По-моему, тебе уже достаточно на сегодня.
- Прошу... совсем чуть-чуть.
- Что ж…
Розалин подошла к нему и, присев на край кушетки, закатала рукав сорочки, позволяя парню вгрызться в нежную плоть. Пока он насыщался, девушка перевела на второго обитателя собственного подвала взгляд. Второй мужчина наблюдал за этим со смешанным чувством зависти и отвращения. Розалин вздохнула, не подавая виду, что он ставил её в тупик: он был здесь давно, не уходил, а ведь их никто не держал, но откровенно сопротивлялся зову её крови. Она не принуждала, в этом никогда не было нужды, и все же иногда её посещали сомнения, может есть на свете вампиры, на которых это не действует? Ладно, молодые да зеленые, вампиры, сходившие с ума за пару дней, но её чарам поддавались и столетние вампиры, а тут… Странное дело.
- Будешь?
Тот покачал головой, подпирая стену спиной и тщетно пытаясь совладать с собой.
- Я хочу уйти.
- Правда? Правда хочешь уйти? А ты… сможешь?
Девушка тут же потеряла интерес к юноше и встала с кушетки. Тонкая муслиновая сорочка облегала все женские прелести, мягко колыхаясь при движении. Она игриво расстегнула верхнюю пуговку сорочки, чей ворот был застегнут до самого горла.
- Может глоточек?
- Нет.
- Как знаешь…
- Я хочу ещё... - Хриплое надрывное сипение.
- Уже иду.
Розалин снова вернулась, позволяя тому пить в этот раз столько, сколько он захочет. Он пил и пил, и не мог напиться, а потом в один момент его взгляд вдруг словно остекленел, а рука, прижимающая ко рту женскую тонкую кисть, ослабла. Наклонившись ближе к нему, девушка прислушалась, а после коснулась его губ, выпивая его последний вздох, как глоток терпкого вина. А потом зажмурилась, чувствуя, как его жизненные силы бурлят в крови теплом. Хорошо.
Она хотела просто уйти, но все же вернулась ко второму.
- Я могу не запирать дверь, если хочешь. Просто переживаю, что прислуга тебя найдет. А я тебя совсем тут не удерживаю. Ты ведь сам пришел ко мне, помнишь?