Сорвавшись на бег с криком «я его учитель», я проскочил полицейскую блокаду и потом, покосившись на лестницу, я немного поколебался и запрыгнул в лифт.
Признаю, не лучшее мое решение, ведь лифт – это метавселенское зло, но сейчас выбора у меня не было – здание было по крайней мере сорокаэтажным, и давать ему шанса сделать свое дело я не мог. Не только потому, что я хотел его спасти – хотя это тоже – но и потому что, если ученик совершит суицид, это принесет всем и, в особенности, классному руководителю просто немыслимое количество проблем.
К моему удивлению, лифт не завис, и мне не пришлось прибегнуть к артефакту, который телепортировал бы меня на вершину здания – конечно, у меня был план на случай, если я застряну в этой адской машине.
Через минуту я уже был на крыше и стоял недалеко от незадачливого ученика.
[Итая Коносуке. 3 ур.]
— Эй, Коносуке-кун… Нет, — покачал я головой. — Суицидник, — придумал я ему имя. — Ты что творишь, а? — прищурился я. — Что, думаешь, у меня без твоей смерти мало проблем?
— Сенсей… — ответом мне стал безразличный взгляд. — Мне было интересно, появитесь ли вы, прежде чем я это сделаю…
Судя по его глазам, ему совсем не нужно было набираться решимости. У меня закрепилось чувство, что он переполнился отчаянием и просто размышлял, прежде чем спрыгнуть. Хотел разложить свои мысли по полочкам и привести их в порядок.
— В делах со мной лучше не полагаться на удачу, — дал я ему совет, не пытаясь подойти ближе, чем необходимо для свободного разговора. — Впрочем, оставим меня. Скажи-ка мне, дорогуша, с чего ты решил покончить с жизнью?
— Кто его знает… — вздохнул он, отведя взгляд. — Может, мне просто надоело жить?
— Какая глупость, — закатил я глаза. — Впрочем, над тобой действительно не издевались, и я в этом уверен – уж подобное среди своих учеников я замечу. Так что же с тобой случилось?
— Сенсей, помните, вы как-то сказали, что проблемы, которые не ставят под угрозу хотя бы здоровье человека или его жизнь, не стоят того, чтобы обращать на это внимание?
Я задумался, но так и не припомнил ничего такого. На уроках бывает так, что я учу детишек уму-разуму, и не сказать, чтобы это происходит настолько редко, чтобы я запомнил каждое свое высказывание.
— Ну, допустим, — не стал я отрицать. — Экзамены, работа, любовь – все это херня, которой легко найти замену. А то, что можно решить с помощью денег, и вовсе не проблемы. Как сказал один очень умный Еврей: «Всё, что можно решить с помощью денег – это лишь непредвиденные расходы, не более». Но к чему ты это, Суицидник?
— Вы наконец придумали мне прозвище, Сенсей? — с иронией произнес он. — Оно и понятно – помимо этого события я никак не выделился за весь этот месяц... я посредственность.
— Брехня, — фыркнул я. — Знаешь ли, необязательно в чем-то выделяться, чтобы быть лучшим. Вот я, например, знаешь, сколько я тяну в блинах? Восемьдесят килограмм, и то, через силу. Самый среднестатистический показатель. Тем не менее, я могу хоть чемпиону мира лицо разбить, — пожал я плечами.
— Неуместный пример, — хмыкнул он.
— А мне кажется, замечательный, — пожал я плечами. Не объяснять же ему, что я авантюрист, у которого все физические показатели возведены в среднее значение. — Но оставим меня и мои примеры. Ты так и не ответил, зачем тебе это делать.
— Вы удивительный человек, Сенсей, — улыбнулся он мне, снова возвращаясь к моей персоне. — Думаю, если бы я был хоть немного похож на вас, меня бы тут не было…
— Давай конкретнее, Суицидник. Что? Где? Когда? Обещаю, я скажу тебе более подходящий способ решения проблем.
— Я верю вам, Сенсей. Но я не хочу жить…
— Причина в том, что с тобой что-то случилось, так? Что-то, после чего ты не хочешь жить. Вся проблема в том, что ты это помнишь. Вся проблема в том, что ты презираешь, ненавидишь сам факт, что с тобой это случилось.
Причин совершить суицид всего несколько, и две наиболее распространенных из них – у тебя проблемы, с которыми ты просто не можешь справиться – например, те же долги, из-за которых твоя жизнь превратилась в ад. В этом случае достаточно просто переубедить человека – нужно всего лишь помочь справиться с проблемой или объяснить, что проблема решаема. А вот во втором случае все гораздо сложнее – например, если тебя изнасиловали, и тогда ты хочешь умереть лишь для того, чтобы избавить себя от этого факта, но ведь прошлое не вернуть, а значит, нужно придумать плюс в выживании, что переборет этот минус, и это уже не так просто.
— Учитель, вы всегда говорите философские вещи, и мне действительно интересно… — впервые с момента начала разговора я заметил в его глазах эмоции. — Что бы вы сделали на моем месте? Если бы вы убили своего отца, пытаясь защитить мать от изнасилования? — признался он. — Мне тогда было лет восемь, когда мои родители разошлись. Это случилось очень давно, да? Неудивительно, что вы об этом не знали. На самом деле, никто об этом не знал. Никто, кроме мамы, но она убила себя через пару дней после того случая. С тех самых пор в моей жизни нет смысла…