Над головой порхали голубые бабочки. Заинтригованные шумом, падальщицы подлетели осмотреть очередную порцию еды. Одна села на щеку, щекоча лапками.
Ларс содрогнулся от омерзения, ругнулся и отмахнулся здоровой рукой, надеясь разогнать наглых лазурниц, – гнилой корень вам, а не добыча! Он еще жив и легко не сдастся! Слишком обидно сдохнуть вот так, на тухлом болоте. А когда близок к цели – обидно вдвойне.
– Мировое Древо!
Ларс дернулся от неожиданности и тревожно повел головой, не разобрав, откуда прозвучал голос. Звучал тот глухо и гулко, как из бочки, и понять, кому принадлежал, не получалось. Перед глазами плыло, он видел только темные и светлые пятна.
– Ты вообще что такое?! – продолжил неизвестный.
Чудится ему, что ли?..
Ларс тряхнул головой, наугад отмахнулся здоровой рукой, на которой опять отросли когти, и темнота затопила сознание окончательно.
Топь была небольшой, но проблем доставляла массу. Мертвый лес, словно в насмешку над собственным названием, с этой стороны города был живым и настолько густым, что стоящие плотным строем деревья редко выпускали наружу то, что водилось внутри. Зато болото прорезало чащу длинным узким клином, и основная мерзость лезла именно через него.
Вот и сейчас к Алените завернул охотник и сказал, что видел у болота какую-то нежить. С равной вероятностью это могло быть правдой и порождением подстегнутой страхом фантазии, но проверить все равно стоило. Потому что любая тварь – это не только плата от города за голову, но и множество ценных компонентов для зелий.
Нита не стала откладывать осмотр надолго, хотелось успеть до темноты. Отправилась налегке. Огнестрельное оружие она никогда не жаловала, да и проку от него куда меньше, чем от ее собственной магии, а на крайний случай имелась звериная форма и внушительный комплект белоснежных острых зубов. Противно тащить в рот всякую пакость, но за годы у болота она привыкла. Да и не ждала ничего серьезного. Было бы серьезное – почуяла бы, вдоль всей топи маячки. Какое-нибудь случайное умертвие или гуль, они чаще всего выползали на эту сторону болота, когда ветер дул к лесу и нес туда соблазнительные запахи человеческого жилья.
Неладное Нита заметила издалека, по бабочкам. В этих краях была уйма лазурниц, что-то такое притягивало их к этой земле. То ли очередное последствие Катастрофы, то ли еще раньше началось, она точно не знала. Нита поселилась тут, когда холмистый кусок земли между Клофордом и лесом местные уже только так и называли – Лазурный могильник. Из-за бабочек. И осталась отчасти из-за лазурниц: у нее с маленькими магическими созданиями были свои, особые отношения, и здесь они не так бросались в глаза окружающим.
Стая бабочек явно следовала за кем-то издыхающим. У падальщиц был довольно обширный рацион: они могли довольствоваться излишками вторичной магии, которую излучали некоторые живые существа, любили энергию смерти, остававшуюся в свежих трупах, особенно трупах магических животных. Да и самими трупами не брезгали, за день-другой дружной стайкой до скелета обгладывали. Могли и на раненое ослабленное животное напасть, не дожидаясь естественного исхода.
Логично предположив, что сейчас лазурниц привлекла искомая нежить, Нита направилась к ним напрямик через болото. Знала она его прекрасно, особенно этот кусок, выступавший из чащи, поэтому уверенно шагала с кочки на кочку, только изредка морщась, когда под ногами хлюпало.
То, что преследовали падальщицы, внешне очень походило на нежить, но ею не ощущалось, и Нита не удержалась от изумленного восклицания.
Неизвестное существо дернулось, неуверенно отмахнулось – то ли от нее, то ли от бабочек, и, невнятно что-то промычав, с тихим плюхом осело в хлябь, лишь чудом не провалившись в бочаг.
Нита несколько мгновений постояла в растерянности, разглядывая бабочек, садящихся на невиданное порождение болота, потом встряхнулась и подошла ближе.
– Кыш, вон пошли! – Махнула рукой, опустившись рядом с телом на корточки.
Вблизи сквозь ядреный болотный дух пробился запах живой крови, и Нита явственно услышала гулкое биение сердца. В наступающих сумерках она сумела наконец опознать в чудовище высокого худощавого мужчину, извозившегося в болотной грязи и еще какой-то дряни. Притом не просто мужчину – оборотня!
– Откуда ты тут взялся такой? – растерянно пробормотала она, прикасаясь к шее над воротником грязной рубашки; магия кольнула руку, помогая оценить, насколько все плохо.