Астрид Линдгрен
В стране между Светом и Тьмой
* * *
У меня болит нога. Она болит уже целый год. И уже ровно год я лежу в постели. Наверно, поэтому моя мама такая печальная. Конечно, всё из-за моей ноги. Однажды я даже слышал, как мама говорила папе:
— Знаешь, по-моему, Йёран уже никогда больше не сможет ходить.
Ясное дело, она не думала, что я услышу эти слова. И вот я целыми днями лежу в кровати, читаю, рисую либо что-нибудь строю с помощью моего конструктора. А когда начинает смеркаться, мама приходит и говорит:
— Зажжем лампу, или тебе хочется, как всегда, посумерничать?
Я отвечаю, что хочу, как всегда, посумерничать. Мама снова выходит на кухню. Вот тут-то и стучит в окошко господин Лильонкваст. Живет он в стране Сумерек, в стране между Светом и Тьмой. Еще она называется — страна, Которой Нет. Каждый вечер сопровождаю я господина Лильонкваста в страну между Светом и Тьмой.
Никогда не забуду, как он взял меня с собой туда в первый раз. Тем более, что это произошло в тот самый день, когда мама сказала папе, что я никогда больше не смогу ходить. Вот как все это случилось.
Смеркалось. В углах сгустился мрак. Зажигать лампу мне не хотелось: ведь я только-только слышал, о чем мама сказала папе. Я лежал и думал: неужто я и вправду никогда больше не смогу ходить? Еще я думал про удочку, которую мне подарили на день рождения и которой, быть может, мне никогда не придется удить рыбу. И пожалуй, я даже чуточку всплакнул. Вдруг кто-то постучал в окно. Мы живем на четвертом этаже в доме на улице Карлбергсвеген. Потому-то я и удивился. Вот так штука! Кто бы это мог забраться на высокий четвертый этаж и постучать в окно? Ну, конечно же, это был господин Лильонкваст, он и никто иной. Он прошел прямо через окно, хотя оно было закрыто. Это был очень маленький человечек в клетчатом костюмчике с высоким черным цилиндром на голове. Он снял цилиндр и поклонился. Я тоже поклонился, насколько это возможно, когда лежишь в кровати.
— Меня зовут Лильонкваст — Букет Лилий, — представился человечек в цилиндре. — Я расхаживаю по наружным, жестяным, подоконникам и смотрю, не найдутся ли здесь в городе дети, которые захотят побывать в стране между Светом и Тьмой. Может, ты хочешь?
— Я не могу нигде побывать, — ответил я, — ведь у меня болит нога.
Господин Лильонкваст подошел ко мне, взял меня за руку и сказал:
— Это не имеет ни малейшего значения. Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
И мы вышли из комнаты прямо через окно, даже не отворив его. Очутившись на подоконнике, мы огляделись по сторонам. Весь Стокгольм тонул в сумерках, мягких, совершенно голубых сумерках. На улицах не было ни души.
— А теперь полетим! — предложил господин Лильонкваст.
И мы полетели. До самой башни церкви Святой Клары.
— Я только перекинусь словечком с петушком флюгерным, на колокольне, — сказал господин Лильонкваст.
Но петушка флюгерного не оказалось.
— В сумерки он отправляется на прогулку, — объяснил господин Лильонкваст. — Он облетает на своих крыльях весь квартал вокруг церкви Святой Клары, чтобы посмотреть, не найдется ли там каких-нибудь детей, которым очень нужно попасть в страну между Светом и Тьмой. Летим дальше.
Мы приземлились в Крунубергском парке, где на деревьях росли красные и желтые карамельки.
— Ешь! — стал угощать меня господин Лильонкваст.
Я так и сделал. Никогда в жизни не ел я таких вкусных карамелек.
— Может, тебе хочется поводить трамвай? — спросил господин Лильонкваст.
— Я не умею, — ответил я. — Да я никогда и не пытался.
— Это не имеет ни малейшего значения, — повторил господин Лильонкваст. — Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
Мы полетели вниз на улицу Санкт-Эриксгатан и влезли на четвереньках в вагон с передней площадки. В трамвае людей не было, вернее, я думаю, там не было обыкновенных людей.
Зато там сидело много-премного удивительных старичков и старушек.
— Они все из народца страны Сумерек, — сказал господин Лильонкваст.
В трамвае сидело и несколько детей. Я узнал девочку, которая училась классом младше меня в моей школе в те времена, когда я еще мог ходить. У нее, помнится, всегда было такое доброе лицо. Да и сейчас оно таким и осталось.
— Она уже давно бывает у нас, в стране между Светом и Тьмой, — объяснил господин Лильонкваст.
Я повел трамвай. Это оказалось совсем легко. Трамвай грохотал на рельсах так, что в ушах стоял шум. Мы нигде не останавливались, потому что никому не надо было выходить. Все просто катались, потому что это было весело. И никто не собирался выходить на какой-нибудь определенной остановке. Мы переехали мост Вестербрун, и тут трамвай спрыгнул с рельсов и нырнул в воду.
— Ой, что будет! — воскликнул я.
— Это не имеет ни малейшего значения, — сказал господин Лильонкваст. — Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
По воде трамвай ехал, может, еще лучше, чем по суше. И до того весело было вести его! Мы причалили чуть ниже моста Норрбрун, и здесь трамвай снова прыгнул на берег. Людей по-прежнему не было видно. И такими чудными казались пустые улицы и эти удивительные голубые сумерки!
Господин Лильонкваст и я вышли из трамвая у королевского дворца. Кто потом вел этот трамвай, я не знаю.
— Поднимемся наверх и поздороваемся с королем, — предложил господин Лильонкваст.
— Ладно, — согласился я.
Я думал, что речь идет об обычном короле, но это было не так. Мы прошли через ворота замка и поднялись по лестнице в большой зал. Там, на двух золотых тронах, сидели король с королевой. На короле была золотая корона, на королеве — серебряная. А глаза их... Нет, никто не в силах описать их глаза. Когда король с королевой посмотрели на меня, мне показалось, будто огненно-ледяные мурашки забегали по моей спине.
Господин Лильонкваст глубоко поклонился и сказал:
— О, король страны между Светом и Тьмой! О, королева страны, Которой Нет! Дозвольте мне представить Вам Йёрана Петтерсона с улицы Карлбергсвеген!
Король заговорил со мной. Казалось, что заговорил огромный водопад: но я ничего не помню из того, что он сказал. Вокруг короля и королевы вереницей толпились придворные дамы и кавалеры. Внезапно они запели. Такой песни никто никогда в городе Стокгольме не слыхал. И когда я слушал эту песню, казалось, будто огненно-ледяные мурашки еще сильнее забегали по моей спине.
Кивнув головой, король произнес:
— Вот так поют в стране между Светом и Тьмой. Так поют в стране, Которой Нет.
Через час мы с господином Лильонквастом снова стояли внизу на мосту Норрбрун.
— Теперь ты представлен ко двору, — объяснил Лильонкваст, а немного погодя добавил: — Теперь мы поедем в Скансен. Тебе хочется поводить автобус?
— Не знаю, сумею ли, — ответил я. Ведь я думал, что это труднее, чем водить трамвай.
— Это не имеет ни малейшего значения, — повторил господин Лильонкваст. — Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.