бог есть? Потому что он ответил на мои молитвы.
* * *
Да уж, это был депрессивный разговор. Я ехала домой, обдумывая, что все это значило, и
ничего не понимала. Гибель Слоан казалась печальной кульминацией случайных
элементов - паранойя, промахи, гнев, пассивность, психология толпы и ошибочные
суждения. Смерть Фрица ощущалась по-другому. Я верила, что для его убийства была
причина, в то время как она была убита безо всякой причины вообще. Просто не повезло.
Я не думала, что убийство Фрица произошло из-за убийства Слоан, но связь между ними
должна была быть. По крайней мере, это была моя текущая рабочая теория, и ее нужно
было проверить. Я должна была поговорить с кем-то, кто присутствовал тогда и
возможно, видел более масштабную картину. В голову пришла Лорен Маккейб.
Я приехала в город и оставила машину возле театра Эксминстер, а потом прошла через
крытый проход. Когда я вышла на улицу, кондоминиум Маккейбов оказался слева от меня.
Лорен и Холлис узнали о смерти своего сына меньше суток назад, и я представила, что их
квартира полна друзей, предлагающих поддержку, сочувствие и запеканки. Однако, поднявшись по лестнице, я не услышала никаких признаков жизни. Дверь была
приоткрыта, и тишина выплывала оттуда, как дым. Я открыла дверь и позвала:"Лорен?”
Свет был выключен. Обстановка, которая казалась простой и аккуратной, теперь как будто
съежилась. Отсутствие электрического света придавало гостиной холодный и
заброшенный вид. Ни свежих цветов. Ни запахов еды. Ни голосов.
- Лорен?
Казалось бесцеремонным присутствовать там, когда меня никто не встречал. По своему
первому визиту я знала, где находится библиотека, и знала, что комната Фрица была
первой слева. Я подумывала дойти до его комнаты, но не решалась вторгаться в их личную
жизнь. Я не слышала шагов, но почувствовала движение в коридоре, и появилась Лорен.
Она была боса, и ее одежда выглядела так, будто она вытащила ее из кучи на полу.
- Вот вы где. Извините, что пришла без приглашения. Я думала, что у вас здесь люди.
Она помотала головой.
- Мы одни. Холлис спит, а я брожу кругом и думаю, что должна что-то делать. Я не виню
людей за то, что нас избегают. В книгах по этикету не описаны такие ситуации. Что вы
скажете матери, у которой убили сына? Как вы можете утешить отца, который потерял
единственного ребенка? Это неудобно и тяжело, и люди выдумывают причину, чтобы
держаться подальше. Они говорят себе, что мы предпочитаем быть одни. Они помнят, какие мы недемонстративные и думают, что мы несомненно защищаем свое одиночество.
Некоторым образом, это верно. Мне тяжело иметь дело с людьми, которые мне не
особенно нравятся.
Вообще-то, я говорила себе примерно то же самое, думая, если я попытаюсь обнять или
утешать ее, она меня оттолкнет. Я и сама не люблю, когда меня обнимают, особенно на
социальных сборищах, где нет совершенно никакой причины распространять физический
контакт дальше рукопожатия. В большинстве случаев люди все равно это делают, притворяясь, что рады тебя видеть сильнее, чем на самом деле.
- Вы не хотите, чтобы я кому-нибудь позвонила?
- Мне никто не приходит в голову. Вспомнилась подруга, и я поняла, что целый год с ней
не говорила. Вряд ли сейчас время для приглашения. Я пыталась позвонить другой
подруге, мы были раньше близки. Узнала, что она умерла два месяца назад, и никто не
подумал мне сообщить.
- Как насчет брата Холлиса? Вы его упоминали.
- У них натянутые отношения. Правда, они довольно поверхностные. Пригласить его сюда
было бы неудобно. Они плохо ладят, и мне пришлось бы справляться с их плохим
поведением, без чего я могу обойтись. Мне бы пришлось заботиться о еде, развлечениях и
разговорах. Вы не можете пригласть людей из другого города и оставить без внимания, даже если причина - смерть.
- Понимаю. Мой вопрос может показаться странным, но вы больше ничего не слышали от
шантажиста?
- Нет, и я не жду контакта. Если это кто-то из знакомых, то он, наверное, слышал о смерти
Фрица. Даже если он нас не знает, то, конечно, за нами следит и в курсе того, что
произошло. В любом случае, заходила Валери, и я подумала, что это замечательно.
Она упомянула Валери, как будто это имя что-то для меня значило. Потом я вспомнила, что Валери была уборщицей, которую я встретила при первом визите.
Я думала рассказать Лорен, зачем я пришла, но боялась, что могу показаться
бессердечной, занимаясь обычным бизнесом, в то время как она пытается пережить
смерть сына. Это, наверное, был один из деликатнейших вопросов хороших манер, о