— Мне бы получить телефон.
— Он тебе не пригодится. — Егор отрывается от изучения каких-то фото и смотрит на меня. — Родители мертвы, подруг у тебя не осталось, знакомые отвернулись и вряд ли захотят говорить с тобой. Остался крестный, но и его отстранили от дел, когда тот стал слишком рьяно копать, пытаясь раскрыть твое дело. Поверь мне на слово, в его нынешнем состоянии, он тебе не ответит.
— В…каком… — сглатываю вязкую слюну, — в каком состоянии?
— Он в коме. — Обыденным тоном говорит Егор, будто озвучивая мне погоду за окном.
— Она постаралась? — цепляюсь пальцами за резной подлокотник и чувствую, как деревянные грани неприятно впиваются в костяшки.
Мне даже не надо называть ее имя вслух, мы и так понимаем, о ком речь. Егор кивает и кидает фотографии в папку, которую захлопывает и швыряет в мою сторону. Она скользит по столешнице пока я не останавливаю ее рукой, припечатывая к столу, но не спеша ознакомиться с содержимым.
— Мне нужен мой телефон, — не сдаюсь. — Я знаю, у тебя есть возможность его достать точно так же, как и мои вещи.
— Даже так, — прищуривается тот в ответ. — Зачем он тебе? Чтобы рыдать по ночам, просматривая семейные фотографии? Снова упиваться жалостью? Убиваться по тому, что потеряла? А потом быть бесполезной для нашего дела?
— Нет.
— Тогда зачем он тебе? — не унимается демон и снова повторяет свой вопрос.
— Буду на время смотреть, чтобы больше не опаздывать, — не удерживаюсь от колкости и по залу пронеслись тихие смешки остальных демонов. — И мне надоело уже напоминать, но ты по-прежнему мне кое-что должен.
Возможно, вышло немного дерзко, чем я рассчитывала. Хотя, нет. Судя по вытянувшимся лицам других присутствующих, вышло даже чересчур.
— Забавная.
— Интересная.
— Наглая.
Гул голосов нарастал. Кто-то был восхищен, кто-то счел меня нахалкой, кто-то посоветовал Егору свернуть мне шею и не быть пешкой у человека.
— Хватит! — рявкает он и в зале тут же образовывается гробовая тишина. Почти все старались не смотреть ему в глаза и старательно делали вид, будто их интересует все, что угодно, но только не Егор.
И не я.
— Будешь и дальше развивать эту тему? — холодно уточняет он. — Или мы можем приступить к работе?
— Оставим это на потом, — еле слышно бурчу себе под нос и открываю папку, но меня слышит один из демонов и в его взгляде отлично читается мнение обо мне.
Самоубийца.
Что ж, он фактически прав. А как еще можно назвать ту, что решалась на сотрудничество с демонами?
На фото, как я и предполагала, были места убийств. Рассматриваю снимки и при виде окровавленных трупов на них, внутри даже теперь ничего не екает. Первый убитый — старик. Глубокие морщины избороздили его лицо, точнее, его верхнюю половину. Все, что ниже носа, включая челюсть, вырвали. Глаза с поблекшими радужками широко распахнуты, будто застыли в самый пик страха. Вторая жертва — женщина средних лет. Тело несчастной лежало посреди комнаты и было изломано и вывернуто под неестественным углом так, будто…
— Ее швыряли, — подсказывает Егор, — вверх и вниз, вверх и вниз. Пока не перемолотили все органы и кости.
Его слова подтверждают и другие фото, судя по которым, из женщины пытались сделать отбивную прямо на потолке. Помимо крови, там остались и ее волосы, и даже кожа с каких-то частей тела.
— Почему не студенты? — откидываюсь на спинку кресла, но взгляда от фотографий не отрываю. — Побоялась снова с ними связываться?
— Пиковая дама никого не боится, деточка, — хихикает кто-то слева от меня. — Никто из нас не боится вас.
— Да, люди заблуждаются, считая, что могут нанести нам вред, — поддакивает позади Софья.
— Ага, — хмыкаю, не удивленная ее словами, — но в то же время, вы без нас не справляетесь. Мы являемся вашей едой, работой, приятным досугом и источником силы…
На последнем слове запинаюсь и снова тянусь к фотографиям. Выуживаю из общей кипы две с самым дальним ракурсом, который захватывает всю комнату. И две с самым близким, где четко сфокусировались на телах жертв. Судя по обстановке и по одежде убитых, они были бедны. Если не сказать, что на грани нищеты. Стены с остатками обоев, скудная мебель, гора каких-то коробок у старика и тряпье в углу у женщины.